Строками по нашим душам
Шрифт:
— Дома…родители…ругаются. Не хочу, чтобы Катя это слышала.
Почему-то я сразу поняла, о чем он говорит. А именно, почему он так сказал. Андрей увез Катю из дома, потому что не хотел, чтобы она слушала то, что он слушал в детстве.
Но почему тогда они ругались в его детстве…? Что такое у него могло…
Отставить, Ева. Хватит читать людей. Хватит. Я не должна его читать.
Черт, надо было поступать на психолога. У меня бы получилось это намного лучше.
— Поняла. А почему поехал ко мне? — спохватившись, что сказала что-то не
— Просто первая мысль, которая пришла ко мне в голову, так это поехать к тебе. Я не знал, куда поехать. Мне просто хотелось увидеть тебя.
Смутившись, я отвернулась. Что он говорит такое, ну? По телу пробежали мурашки.
А мне нужно работать. Мне нужно думать, и совсем не об этом парне, который готовит мне шарлотку.
— Понятно. Тогда давай я пойду включу духовку разогреваться. — Я избегала его взгляда и чуть отошла от него. Он стал слишком горячим. Даже больше, чем разогретая духовка.
Бесит. Бесит то, что он постоянно заставляет, мня о себе думать.
Боюсь. Боюсь, что он будет таким же, как и он.
Да господи, что же это такое. Бежать, бежать, бежать.
— Роберт! Помоги Андрею. Я отойду.
— Покурить? — тихо прошептал Роберт, разом оторвавшись от всех дел, и оказавшись рядом. — Все хорошо?
— Да, абсолютно.
Как же надоело врать. Как же достало все.
Глава 10
С тех пор, как Катя с Андреем остались у меня дома ночевать, пошла еще неделя. Я не поняла, как убедила их остаться на ночь. Скорее всего, меня уговорила Катя. Своими ангельскими детскими глазами.
Мы с Катей спали в моей кровати, а Альберт лег в зале, на диване.
Ну а сегодня же у меня был день спорта. На улице было пасмурно и холодно, поэтому, с одной стороны, совсем не хотелось выходить, а с другой — имелось желание заняться с чем-то вне дома.
Поэтому после будильника я резко осознала, что давно не ходила в зал. Мне не хватало привычного потягивания мышц после пробуждения. Поэтому, недолго думая, я собрала вещи и направилась в фитнес клуб в своем районе.
Я чувствовала, что мне надо физически нагрузиться, чтобы начать день по-новому. Параллельно хотела обдумать всю информацию, которая все больше и больше начинает наседать на мои плечи.
Я чувствую эмоциональную перегрузку, но вместо того, чтобы отвлечься от всего этого, отдохнуть, я продолжаю поддерживать людей вокруг меня.
Продолжаю проводить каждый вечер с Робертом, Катей и Андреем. При этом говоря, что у меня все хорошо. Что все в порядке. Что я жива.
Не знаю, почему, но мама резко перестала задавать мне какие-либо вопросы. Не расспрашивала насчет Андрея, согласилась со мной помочь Андрею с Катей. Не отнекивалась, когда Андрей звонил Олесе Игоревне, чтобы спросить, может ли он оставлять Катю у них иногда. И еще больше корил себя, что не может постоянно находиться с ней и не привлекать других людей. Он не показывал этого мне,
Мама даже не возмущалась, что вечера у меня в квартире будет проводить Андрей. Возможно, папа и возмущался, однако скорее всего, это все он выговаривал маме, которая все это выслушивала. Роберт же угрюмо молчал, тем самым выговаривая свое недовольство. Мне приходилось лишь принимать это.
Все меня настораживало и тревожило.
Я открыла дверь клуба и, поздоровавшись с администратором Кириллом, прошла в женскую раздевалку, не отрываясь от своих мыслей.
Да и Андрей вел себя немного странно. Не сказать, что меня это как-то смущало. Но я чувствовала, что с ним что-то не так. Когда он оставался один, плечи опускались, а улыбка меркла, уступая место грустному взгляду и печальной улыбке.
Он не рассказывал мне, что происходит у него в семье. Он не рассказывал, почему большинство вечеров Катя проводила у меня дома. Он ничего мне не рассказывал. Но я все знала. И все видела.
Я изо всех сил держалась, чтобы не навязываться ему и не спрашивать ничего.
Невольно я вспомнила его обволакивающий запах его одеколона. Легкие, мимолетные прикосновения, дыхание у шеи и осторожные объятия за талию. Как мы готовили шарлотку.
Вещи, которые разжигали во мне ведьмин огонь. Заставляли меня становиться дьяволицей.
Я любила наблюдать за ним. Как он стоял за плитой, не позволяя мне подойти. Как он внимательно смотрел на меня, пока я занималась своими делами. Я всегда чувствовала на себе его взгляд.
Мы готовили по переменке. Один вечер я, другой — он. И постоянно все это сопровождалось перепалками, спорами. Это было очень смешно.
Погруженная в свои мысли, я медленно переоделась и вышла из раздевалки. Закрытых шкафчиков оказалось немного, поэтому я надеялась на большое пустое пространство для тренировок.
Как и оказалось, кроме пожилого мужчины на беговой дорожке и тренера никого не было.
Кардио, пресс, гиперэкстенция.
Каждое упражнение по три подхода.
Желание работать, невозможность остановиться и необходимость заглушить мысли сводят с ума. Но сейчас от них так хорошо. В наушниках только музыка, никаких мыслей. Только занятие спортом.
Я давно не занималась с таким усердием.
Я полностью оградилась от мира. Уведомления, бесконечно мелькавшие в телефоне от друзей, ушли на второй план. Я лишь переключала фон, бесконечно играющий в наушниках.
Пять сообщений, написанные от Андрея тоже ушли на второй план.
Все ушло на второй план.
Тренер, наблюдавший за моими упражнениями, лишь качал головой и представлял, как тяжело мне будет встать следующие несколько дней.
Но сейчас мне было не до этого.
Стоя с блином в руках, я почувствовала, как часы на руке завибрировали. Изощрившись, я попробовала посмотреть, кто звонил, но при этом держала нижнюю часть груза руками.
Но увидеть звонившего мне не удалось...