Строками по нашим душам
Шрифт:
Я не осознала, как в моей руке оказалась кружка, но в следующий момент она полетела на пол и запоздало я услышала, как что-то разбилось.
Этот звук привел меня в себя. Я ошарашено посмотрела вокруг себя, посмотрела на Андрея, который так и не снял пальто, на разбитую кружку. Все было разбросано. Перед баром я так и не прибралась в квартире. Всхлипнув, на негнущихся ногах я опустилась на пол.
Я не рассчитала силу удара, поэтому кружка разлетелась на мелкие кусочки по всей кухне. Слезы стекали по моим щекам и я тщетно пыталась их
— Ай!
Все-таки я умудрилась порезаться. Уронив все осколки я встала, но в глазах потемнело и я схватилась за барную стойку. Рядом сразу появился Андрей и подхватил меня под локоть.
— Спасибо, но не нужно.
Я аккуратно высвободилась из его рук и кое-как дошла до дивана.
В уши будто наложили вату. Я практически ничего не слышала, в ушах звенело.
И тут я поняла, что плачу. Я громко всхлипываю, все еще в каком-то трансе смотрю на свою порезанную руку, и до меня медленно начинает доходить суть тех слов, которые я произносила.
Господи, это копилось во мне все еще с того момента, когда я осталась одна после разрыва с Альбертом. И ничего это не ушло. Все как было во мне, просто оно столько времени сидело внутри меня и ждало подходящего момента.
Я легла, подоткнув под себя подушку. Электрический камин, который кто-то включил, характерно трещал, будто горел по-настоящему.
Этот звук меня успокаивал.
Уже в полудреме я почувствовала, как Андрей взял мою ладонь, ее обожгло и я даже чуть нахмурилась. Но вскоре на руку легло что-то мягкое и немного шершавое и меня оставили в покое.
— Как же ты не понимаешь, глупая. Я тебя люблю, и, похоже любил всегда.
Я окончательно погрузилась в сон.
Глава 27
Cолнце настойчиво пробиралось через занавески. Ева всегда закрывала окно шторами, но вчера этого не произошло.
На кухне кто-то тихо разговаривал и готовил завтрак.
Ева лежала в своей спальне, укутанная одеялом. Перед тем, как ее уложить, он аккуратно снял с нее платье и оставил в нижнем белье. Ей требовалось больших усилий приподняться на кровати.
Ева
Я лежала в своей кровати, накрытая почти до подбородка.
Из кухни доносились тихие голоса.
Я постаралась воспроизвести вчерашний вечер, но голова болела, а тело не слушалось.
Вскоре захлопнулась дверь, и в квартире воцарилась тишина. Но не прошло и нескольких минут, как тихо скрипнул паркет рядом с моей комнатой и открылась дверь.
Я разлепила глаза и хмуро уставилась на него. Он стоял в одних домашних шортах, которые я когда-то стащила у папы из шкафа, чтобы носить их самой. Но они сваливались у меня на талии после занятий в зале, поэтому я каждый раз выкладывала их, когда приезжал Андрей. На носу у него красовались его очки. Круглые, в красивой тонкой серебристой оправе.
Работал в компьютере значит.
— Голова болит? — Неуверенно спросил он.
Мне
Я размахивала рукой с сигаретой в пальцах и ходила взад и вперед. Меня наверняка сочли бы за сумасшедшую, если бы посмотрели на меня в таком виде и с таким выражением лица вне дома. Особенно стоя в шортах и одном кружевном бюстгалтере.
Моментами у меня мелькала мысль о том, что ему наверняка неприятно смотреть на мои руки, все в шрамах. Но я отметала ее и специально показывала свои собственные творения.
Я вперилась взглядом в стоящего напротив меня Андрея.
Еще несколько минут назад мы молча завтракали. Андрей сказал, что приходила мама, спрашивала, все ли у меня хорошо и благополучно ушла после моего пробуждения.
Я даже не поняла, кто первый начал разговор, но вот мы уже стоим друг напротив друга и разговариваем на повышенных тонах.
— Знаешь что, Ева. Не я танцевал вчера с Альбертом, не я без сообщения, без звонка уехал вчера в клуб и напился до беспамятства.
Он очень зря сейчас это произнес. Он ударил по самому больному, по тому, о чем я жалела и чего я стыдилась. И даже после вчерашнего он смел злиться на меня. Но в этом была виновата я. И только я.
Я опять подпустила человека слишком близко к себе, и теперь трачу свое время на то, чтобы кричать, выяснять отношения.
— То есть ты хочешь сказать, что я виновата во всем том, что сейчас происходит?
— Нет, я не хочу этого сказать, но мне очень интересно узнать, почему ты так поступила.
— Потому что, черт возьми, ты как был бабником, который не задерживается на девушке больше двух-трех встреч, так им и остался. — На одном дыхании произнесла я и втянула воздух. — И почему я тебе вообще поверила.
Мне захотелось что-то разбить, хотелось психануть, закрыться в комнате и опять выходить из своих проблем самостоятельно. Сколько раз это делала, тем более пунктик в строке «любовь» уже есть.
Краем глаза я заметила, как он стиснул кулаки, как на шее заходили желваки. Как он сжал челюсти.
Он был зол, чертовски зол. На себя или на меня, я не знала. И будто бы расстроен, что ему нужно со мной ругаться.
— Можешь думать обо мне что угодно, можешь злиться и крушить все вокруг, но по крайней мере не отправляю своей ДЕВУШКЕ, — она сделала акцент на этом слове, — фотографии, где ты целуешься совершенно с другой.
Андрей замер. Выражение лица медленно изменялось с сурового на растерянное.
— Какие фотографии?
В этот момент я испугалась, что сказала что-то не так. У меня даже злость ушла на второй план.
— Посмотри, и сам все увидишь. — Как можно более грубо ответила я.
Он молча вытащил из джинсов телефон, разблокировал его и начал там что-то смотрел. Мне оставалось только угрюмо наблюдать за его движениями. Я была зла, но не настолько, чтобы ему врезать.
В моменте палец замер, он ошарашено посмотрел на меня и снова посмотрел в телефон.