Строками по нашим душам
Шрифт:
Мне пришлось пройти вслед за ним.
За мной закрылась дверь, я присела на тумбу, чтобы снять туфли, но руки не хотели меня слушаться.
В голове все больше и больше звенело. Проходило действие алкоголя.
Я прикрыла лицо ладонями, когда почувствовала мужские пальцы на лодыжке. Он расстегнул сначала одну туфлю, а потом вторую. Будто он считал это должным. В ссоре помочь мне.
Почему-то в этот момент я вспомнила родителей, которые даже в ссоре напоминали друг другу что-то сделать и выпить лекарства.
Сняла обувь я уже самостоятельно.
Несмотря
Наверное.
Мы включили свет в комнатах, чтобы не казалось так одиноко.
Хоть мы и так здесь были вдвоем...
Я подошла к балкону и открыла шторы. И отметила, что родители уже спали.
— Ева...
Я обернулась.
Он выглядел растерянным. Даже не раздевшись, Андрей смотрел так, будто видел меня впервые. Будто его осенила мысль, которую он долгое время не мог поймать.
— Почему, черт возьми, ты обо мне знаешь буквально все, читаешь как открытую книгу. Но почему же тогда я о тебе знаю только то, что ты мне сама рассказываешь?!
Я остановилась посередине комнаты и задумалась. Фактически, он был абсолютно прав, потому что я не всегда рассказывала о своих бедах, переживаниях и мыслях. Но остальные мысли давались плохо.
— Просто я не тот человек, который будет искать помощь в других. Потому что меня вынудили научиться решать свои проблемы самостоятельно. — Я до сих пор не могла себя пересилить и рассказать ему обо всем. Все это время. Но вдруг внутри меня что-то щелкнуло.
Андрей молчал. Наверняка принял мои слова на свой счет, и теперь понуро смотрел куда-то вниз, мне в ноги.
— А какой тогда ты человек, Ева? — Горечь в голосе убивала.
Я затянулась сигаретой и чуть ли не со слезами на глазах посмотрела на него.
— Ты действительно хочешь это знать?
Я не поняла, как Андрей подлетел ко мне и схватил за плечи. Я вытаращила на него глаза. Таким отчаянным я еще никогда не видела.
Он смотрел в мои глаза и я впервые поняла, как больно ему все это слышать. Но правда бывает горькой, и ее придется выслушать.
Пусть это полностью нас разрушит.
Я высвободилась из его хватки и отошла, при этом не отрывая от него взгляда.
Я молчала, и он тоже. Я не ждала, что он может что-то мне сказать, потому что я бы его прервала. Он как никто другой понимал, что в такие моменты меня лучше вообще не тревожить, чтобы не попасть под горячую руку. Но он уже попытался меня прервать, а сейчас он молчит.
Почему ты, черт возьми, молчишь, Андрей?
Скажи, пожалуйста, хоть что-нибудь, или я окончательно разрушу все, что между нами есть.
Но, видимо, уже правда поздно.
— Я столько времени находилась рядом с тобой. Столько времени помогала во всем, помогала с девушками, помогала найти себя. — Я хотела высказать ему все, что думаю. Я устала это терпеть, устала. — Но с каждым разом я все больше и больше теряла себя в тебе. Все эти недоотношения это просто какая-то никому не нужная игра. Это огромный клубок, который собирался, собирался,
Я не скрывала злость, не скрывала отчаяние в своем голосе. Каждый раз говорить спокойно, холодно, пытаясь задеть его своими словами. Больше на это у меня не было сил. В моих глазах передо мной стоял теперь совсем другой человек. Это больше не был тот милый, смешной парень, который смеялся, издевался надо мной. Иллюзия разрушилась. Мечты тоже. В который раз.
— Знаешь, я так долго чувствовала себя ненужной. И похоже, так было всегда. Что при Альберте, когда я из кожи вон лезла, чтобы угодить ему, что сейчас. Твою мать, этот идиот просто использовал меня, говоря лестные слова. Говорил, что я самая лучшая, самая красивая. Ты хоть знаешь, сколько раз я позволяла ему пользоваться мною? Причем в физическом смысле. Я чувствовала себя грязной, но раз за разом разрешала ему снова. Да тебе лучше не знать, что вообще было! Я чувствовала себя отбросом после того, как он просто кинул меня. Но никто из вас об этом не знал.
Краем глаза я заметила, что он застыл. Плечи напряглись, а руки сжались в кулак. Даже не затушив сигарету, я подошла к нему почти вплотную. В его глазах была видна печаль, ему определенно было чертовски жаль. Жаль меня, жаль себя. Неважно. Сейчас мне было все равно.
— А в твоем мире я ничего, сука, не стою. — Я взмахнула руками и холодно посмотрела на него. Мне пришлось приподняться на цыпочках, чтобы заглянуть ему в глаза. Он поднял голову и встретился с моим взглядом. Впервые я увидела его слезы.
Глаза заслезились, и я поспешно отвернулась. Я не хотела плакать, я хотела наконец-то все ему высказать твердым голосом.
— Ева, послушай… — Андрей протянул руку, чтобы дотронуться до меня, но я отошла, с отвращением заметив, что он ведет себя, как в сопливых мелодрамах. Будто меня трогал не Андрей, а Альберт.
Отвратительно. Почему так отвратительно? Так ужасно…
— Да не хочу я тебя слушать, Андрей, я наслушалась уже твоих слов! — Выкрикнув ему эти слова, я прикрыла глаза. Я была вне себя впервые за столько лет. — Я два чертовых года я выстраивала себя заново по кирпичику. Я устала жить так, как живу сейчас! Устала!
Он молчал. Не мог подобрать слов, наверное. Лишь его напряженный взгляд застыл на мне.
— Посмотри на мои руки внимательно, Андрей. — Я попыталась расстегнуть пуговицу на рукаве, но ничего не вышло и я просто вырвала ее. Глаза у парня расширились от удивления. — Ты наверняка ни разу не рассматривал меня детально. Так рассмотри же все до мельчайших подробностей. А бедра? Да я ни одного парня не подпускала к себе, только лишь бы они не почувствовали пальцами эти шрамы.
— Ева…
— Да, именно, господи! Ты ведешь себя как тебе заблагорассудится, а я не собираюсь тут как лучшая твоя подруга сидеть и ждать, пока тебе снова будет плохо или нужна будет помощь. Я не могу так больше жить! Не могу, понимаешь?!