Строптивая для негодяя
Шрифт:
— Он не мой, — бурчу в ответ.
— Ага, видела я, какая ты возбужденная вошла в комнату, — смеется Анька, а следом за ней и Катюха. — И слышала прекрасно, какие он в коридоре тебе комплименты отпускал.
— Мартынова! — вырывается у меня довольно громко.
— Сторожилова, — поправляет меня Антон. — Катюш, — улыбается парень. — Не было бы Анюты, отбил бы у Темыча.
— Спасибо, — наша невеста расцветает на глазах.
А я подхожу к семейной паре, забираю у Антона длинную коробочку, запакованную в
— Наша любимая Катюша, — начинаю и чувствую, как после столь невинной фразы слезы подступают к горлу. — Не хочу, чтобы все его видели, поэтому мы подарим тебе наш подарок здесь. Тебе лично. Знаю, что ты давно об этом мечтала, и Артем не в курсе, а то бы опередил. Ты у нас крутая журналистка, и в Штатах будешь брать интервью у миллионеров, поэтому надо поддерживать имидж.
— Ну, зачем вы… — на глазах Катюхи появляются слезы, но Анька ее перебивает:
— Потому что мы тебя любим.
— Девочки, спасибо, — невеста приподнимает широкую юбку и направляется к нам.
Обнимаемся втроем, стоя так несколько секунд, после чего Миланская целует нас по очереди, включая Сторожилова, а тот сует ей в руки букет роз.
— Это потом, — Анька опускает его руку с цветами. — После росписи.
А я протягиваю коробок, в котором лежит дорогая ручка Parker. Антон специально заказывал оригинал за границей, но я принимала непосредственное финансовое участие, хоть и уверена, что парень специально назвал мне цену ниже, чем есть на самом деле. И даже предлагал оплатить подарок сам, на что получил мой грозный и испепеляющий взгляд.
Я знаю, что Катюха о такой ручке всегда мечтала, считая это престижным. И в этот день мне хотелось сделать подарок именно ей лично, потому что все остальное, уверена, ей обеспечит ее будущий муж.
Чета Сторожиловых первыми покидает комнату, а к нам возвращается один из фотографов, давая последние указания, в каких позах замирать на лестнице, потому что снимать будут с двух ракурсов одновременно.
В последний раз обнимаю Катю и выхожу в коридор. Перед ступеньками набираю побольше воздуха и делаю первый шаг вниз.
Через три ступеньки замираю на месте, держась за перила, как и просил фотограф. Слышу вспышки камер рядом, пару раз верчу головой, принимая сексуальные на мой взгляд позы и улыбаюсь.
Спускаюсь еще на парочку пролетов, и снова позирую. Мне вдруг так нравится крутиться перед объективами, что в голову закрадывается мысль, а ту ли профессию я выбрала? Надо было в модели идти, сейчас бы бабки неплохие заколачивала.
Внизу стоит толпа народа, перешептываясь между собой, но мой взгляд почему-то задерживается только на одном мужчине. В безупречно синем костюме, белой рубашке и бабочке.
Он стоит и не сводит с меня глаз, держа в руках небольшой, красиво упакованный букет из белых и розовых розочек. Слава
Вишневский толкает Пашку легонько локтем в бок, и парень отмирает, направляясь ко мне.
Останавливается на ступеньке ниже, протягивая букет.
— Спасибо, — беру цветы в руку под щелчки фотокамер.
— Замрите, — слышу рядом голос фотографа.
И мы не двигаемся. Только пристально смотрим друг другу в глаза.
— Ты сегодня затмишь всех на этом празднике, — произносит Пашка негромко, протягивая мне руку.
— Балабанов, ты не умеешь льстить, — посылаю ему ехидную улыбочку, вкладывая в широкую мужскую ладонь свою.
— Дарина, — Паша наклоняется к моему лицу. — Я, может, и взбалмошный, местами даже не сдержанный и нагловатый, но я не слепой.
Его лицо так близко, что у меня перехватывает дыхание и от его близости, и от его немного хрипловатого голоса.
— Комплимент принимается, — чувствую, как во рту пересыхает. И совсем тихо: — Спасибо.
— Не за что, — усмехается Паша, выпрямляется, держа меня за руку и помогая сойти вниз.
А после снова раздаются щелчки фотокамер и толпа начинает оживать.
На лестнице появляется Екатерина. Не зря ее назвали, как королеву. Она действительно очень и очень красива.
Смотрю на Артема, который как столб замер на месте. Да что за день сегодня такой, одни “статуи” кругом! Причем исключительно мужского пола.
Пару минут зависания, и теперь уже я толкаю обалдевшего жениха в бок, после чего парень устремляется навстречу своей будущей жене. А Светлана Петровна вытирает слезы радости. Как и стоящая рядом с ней Анька. Какие все кругом сентиментальные!
Чувствую, как крепкая рука обвивается вокруг моей талии, прижимая меня спиной к груди. Это еще что за новости? Но сопротивляться не хочу. Даже если кто-то увидит и потом будет меня этим подкалывать. У меня сегодня перемирие. И, как сказал пять минут назад Балабанов, я тоже не слепая.
Фотосессия заканчивается, и все приглашенные начинают выдвигаться на улицу.
Мы выходим последними, но самые первые садимся в машину. Шикарный белый лимузин везет нас по заснеженным улицам в Центральный Дворец Бракосочетания.
Стандартная процедура, и вот на безымянном пальце у моей подруги обручальное кольцо. Конечно же, я очень рада, но и какая-то грустинка нападает на меня, вызывая слезы. То ли радости, то ли осознание того, что мы выросли, и у каждой теперь своя жизнь.
Балабанов ведет себя идеально, постоянно находясь рядом, и даже отпускает парочку комплиментов. Видимо, хочет меня вогнать в краску, но получает в ответ только улыбку и стандартное “Спасибо”.
А дальше… Очередная фотосессия, ресторан, шампанское, куча смеха, поздравлений и объятий.