Строптивая истинная в Академии Драконов
Шрифт:
— Я... я не помню этого, — растерянно пробормотала я.
— Конечно, не помните. В момент острого психоза человек часто не осознаёт своих действий. Но факт остаётся фактом — вы представляете опасность для себя и окружающих. Ваша матушка поступила совершенно правильно, обратившись к нам за помощью.
— Она мне не мать! Прошу… — я почувствовала, как по щекам покатились слёзы. — Прошу, выслушайте меня! Завещание действительно существует!
— И где же оно? — вкрадчиво поинтересовался доктор.
— Оно... его украли! Мачеха обыскала
— Снова конспирологические теории, — доктор покачал головой. — Боюсь, случай серьёзнее, чем я предполагал. Придётся назначить усиленный курс лечения.
— Нет! Пожалуйста! — я в отчаянии дёрнулась, но ремни только сильнее впились в кожу. — Я здорова! Я говорю правду!
— Подготовьте все документы, — словно не слыша меня, произнёс Лораш.
Санитары кивнули.
— Вы с ней заодно! — сознание пронзила догадка. — Она вам заплатила?
— Начнём с гидротерапии, — отчеканил доктор. — В ледяную воду её!
Санитары принялись растягивать ремни. Как только они освободили меня, я попыталась вскочить, но ноги подкосились — действие лекарств ещё не прошло. Тело было слабым и беспомощным, как у тряпичной куклы. Санитары без труда подхватили меня под руки и выволокли из комнаты.
Меня потащили по длинному гулкому коридору. Редкие тусклые лампы под потолком мигали и жужжали, словно внутри них жили пчёлы.
Коридор с облупленными стенами со странными надписями, казался бесконечным, полным стонов, плача и безумного бормотания, доносящихся из-за тяжёлых железных дверей палат. Где-то вдалеке надрывно хохотала женщина, и её пронзительный голос эхом метался под сводами, вторя монотонному стуку — кто-то неустанно бился головой о стену, раз за разом, в другой палате.
Наконец, в конце коридора показалась массивная дверь, облезлая и местами покрытая ржавчиной. На ней висела покосившаяся табличка с едва различимой надписью "Процедурная". Санитары с силой втолкнули меня внутрь.
От открывшегося зрелища мне стало дурно. Комната была погружена в полумрак, воздух был спёртым и отдавал затхлостью. В центре стояла огромная старая чугунная ванна на изогнутых ножках, до краёв наполненная мутной водой. От её поверхности поднимался густой пар вперемешку с тошнотворным запахом гнили и каких-то едких химикатов.
Санитары без лишних слов подняли моё обмякшее тело и швырнули в ванну, как мешок с мусором. Ледяная вода мгновенно обожгла кожу. Я закричала и забилась, пытаясь вынырнуть, но чьи-то безжалостные руки с силой удержали меня под тёмной поверхностью.
Я отчаянно рвалась вверх, но лишь захлёбывалась противной водой, заливающейся в нос и рот. Лёгкие горели огнём от нехватки воздуха, сердце бешено стучало, разум заволакивал первобытный животный ужас. В панике я продолжала яростно биться и извиваться, цепляясь пальцами за скользкие стенки, пока наконец меня не вытащили на поверхность, дав сделать один судорожный вдох, раздирающий горло.
А потом снова окунули в воду.
Процедура повторялась
— Достаточно на сегодня, — раздался голос Лораша. — Отведите в палату.
Меня выволокли из ледяной воды, больно ударив о край чугунной ванны. Кто-то небрежно набросил на иссечённые плечи грубое полотенце, пропитанное запахом лекарств. В трясущиеся руки всучили холщовую рубаху, больше напоминающую мешок.
Зубы стучали от пронизывающего холода, тело сотрясала крупная дрожь. В тусклом свете масляных ламп лица санитаров казались ещё более угрюмыми и пугающими.
— Это только начало лечения, мисс Ройс, — прошелестел доктор. — Надеюсь, вы будете более... сговорчивы.
По коридору меня практически несли — ноги подкашивались.
За одной из дверей истошно завыла какая-то пациентка.
Мы остановились у железной двери с номером "147". Лязгнул засов, и меня втолкнули внутрь крохотной палаты с зарешеченным окном. В углу стояла узкая кровать, рядом — жестяное ведро.
— Мрази… — из последних сил выплюнула я, обессиленно рухнув на жёсткий матрас.
— Так-так-так, — хищно прищурился Лораш, — наша пациентка, похоже, так и не поняла куда попала? Видимо, одной процедуры недостаточно. Нужно провести ещё одну!
— Нет! Не трогайте меня! — в ужасе закричала я, когда руки санитаров снова потянулись ко мне.
Меня грубо схватили под руки и поволокли прочь из палаты, не обращая внимания на сопротивление. Коридор плыл перед глазами, в висках стучало. Внезапно я почувствовала странное тепло, начавшее разливаться от солнечного сплетения по всему телу. Оно пульсировало, усиливалось с каждым отчаянным ударом испуганного сердца.
— Отпустите! — выкрикнула я, уже не надеясь на спасение.
И вдруг произошло невероятное — пальцы санитаров разжались, будто обожжённые невидимым пламенем. Я рухнула на холодный каменный пол, но тут же поднялась на подгибающихся ногах, отступая к стене.
— Что вы стоите?! Взять её! — заорал Лораш, но санитары застыли на месте, будто примёрзли к полу.
— Не приближайтесь ко мне, — произнесла я, сама удивляясь спокойствию в своём голосе.
Лораш попытался сделать шаг вперёд, но не смог сдвинуться с места. На его сером лице отразилось непонимание, сменившееся страхом.
В этот момент я ощутила жгучее покалывание на внутренней стороне правой руки. Закатав рукав, я с изумлением увидела, как на бледной коже проступают странные письмена — витиеватые светящиеся символы, сплетающиеся в затейливый узор.
Санитары в ужасе уставились на мою руку. Лораш побледнел ещё сильнее, хотя, казалось, это невозможно.
Я не понимала, что происходит, но чувствовала, как внутри растёт незнакомая сила…
— Какого дьявола? — прошипел доктор.
— Лораш… — несмело отозвался один из санитаров. — Это всё меняет. Мы не можем… Не вправе…