Строптивая невеста. Любить нельзя убить
Шрифт:
— Вас трое, вот сами и. . . — запротестовал парень, явно не желающий лишний раз попадаться на глаза комендантше.
— Живо, я сказал! — Морис с угрожающим видом шагнул к парню. Вокруг него разлилось багрово-черное мерцание, отчетливо пахнущее кровью и дымом.
Третьекурсник вздрогнул, буркнул под нос что-то вроде «проклятые темные» и пошел-таки вниз.
— Хороший мальчик, — ухмыльнулся ему вслед Морис и повернулся к несколько растерянным Ольге и Фифе.
— Тролль вас проводит, а мне в самом деле нужно перекрыть лестницу. Сейчас сюда повалят толпы первокурсников,
— Морис, ты же не бросишь меня одну! А вдруг там... — чуть не заплакала Фифа.
— Прекрати, — оборвала ее Ольга. — Ты не одна. Нас трое.
— Детка, не надо драмы, ты не в опере, — отмахнулся от Фифы Морис и пообещал Ольге: — Я приду к вам и расскажу все, что узнал, — и унесся обратно на лестницу.
Почему-то Ольга была уверена, что не столько в заботе о безопасности первокурсников, сколько из любопытства. Ей тоже было любопытно до ужаса, что за дрянь там случилась и предназначалась та дрянь лично ей или кто-то гадил наобум. Однако соваться туда прямо сейчас было немножко выше ее сил. Все же она перепугалась почти до истерики. Вон, коленки до сих пор дрожат, а в животе крутит.
Следуя за груженным троллем и пропуская мимо ушей нытье Фифы, она прикидывала вероятности. Мог ли кто-то охотиться конкретно за ней, княжной Волковой-Мортале? И если мог, то зачем? Вряд ли ее смерть кому-то выгодна, кроме оставшихся в Руссии дальних родственников. Узнать, что она сегодня будет в общежитии АМН и устроить покушение они бы не смогли.
Брошенный почти у алтаря король Гельмут? Нет, это совсем бред. Он мог бы прислать за ней кого-то из статс-дам, если бы знал, где искать. А если бы решил убить... ну... У него есть кузен Людвиг, милейший полковник государственной безопасности. Шуточки с проваливающимися лестницами недостаточно серьезны для звания Ужаснейшего Некроманта Всея Старого Света. Вот если бы на нее напали вестники смерти или открылся портал в бездну — тогда это определенно было бы делом рук Бастельеро. Правда, Ольга бы в этом случае уже вряд ли осталась в живых. Так что нет, это не Гельмут и не Людвиг.
Кто еще может желать ей смерти хотя бы теоретически? Честно говоря, больше никого на ум и не приходило. А значит — она просто случайно влипла в неприятности, предназначенные кому-то другому.
Что определенно хорошо. Потому что дает ей намного больше шансов выжить, чем если бы охотились непосредственно за ней.
С этой оптимистичной мыслью Ольга и толкнула дверь тринадцатой комнаты.
— Что-то ты долго, я уже волноваться начала! — обернулась к ней Элиза.
— А, немного задержалась, — пожала плечами Ольга. — Ничего страшного.
— Точно? Ты совсем бледная! — не поверила Элиза, подскочила к ней, выхватила из рук саквояж и усадила на стул. — Что случилось?!
Сжав руки, чтобы прекратили дрожать, наконец-то, Ольга улыбнулась и как можно спокойнее сообщила:
— Лестница растворилась. Но никто не пострадал, кроме моего саквояжа. Боюсь, теперь мои книги можно будет использовать как средство от комаров.
— Погоди-погоди.
— Магически, как еще-то. И я понятия не имею, что это за магия такая. На некромантию, темную магию и стихийную не похоже.
— Хм... Давай-ка я сделаю чаю с ромашкой, и ты все подробно расскажешь.
Ольга лишь пожала плечами. Не то чтобы ей требовалось успокоительное, но в горле точно пересохло. И требовалось хорошенько подумать. Но сначала хоть осмотреться.
Комната, в которой их с Лиз поселили, была маленькой, скромной и чистой. Всего одно окно, беленые стены, небольшой гардероб, две узкие кровати, письменный стол и ниша с плитой, столиком, раковиной, холодильным шкафом и полочкой для посуды. Ну и дверь в туалетную комнату. По меркам княжны — убожество, недостойное даже кухарки. Но с другой стороны, роскошные апартаменты у нее уже были, а опыта самостоятельной жизни — не было. Так что стоило рассматривать новые условия с точки зрения бесценного опыта, который никак нельзя получить во дворце.
Да и Элиза, наверняка привыкшая к тому же, к чему и Ольга, уже освоилась. Она кипятила воду в фарфоровом чайнике — бытовые чары ей явно давались лучше, чем Ольге. Что было неудивительно, потому что магия Смерти и бытовые чары, увы, абсолютно несовместимы.
— Бутерброд с сыром будешь? — спросила Лиз, не оборачиваясь.
— Буду.
— Мама не доверяет местным сыроделам. Впрочем, пекарям и колбасникам тоже. Так что, думаю, мы не успеем съесть все, что мне положили с собой, как мне пришлют еще тонну или две лучшей бриттской провизии.
— Заботливые родители — это прекрасно! — со всей ответственность заявила Ольга, впиваясь зубами в первый бутерброд. — У тебя отлично выходят бытовые чары.
— Ну, мне приходилось практиковаться как сестре милосердия. Без бытовой магии в больницах никуда. Могу тебя научить.
— Боюсь, не выйдет. Моя магия совмещается только с темной и стихийной. С бытовой — непримиримый конфликт. Зато я умею заваривать чай. Пятнадцатью способами. И варить яды.
— Ты изучала зелья? — оживилась Элиза.
— Немножко. Но вообще-то все, что я варю — это яд, — вздохнула Ольга. — Даже если это просто куриное яйцо. Мы с папой проверяли.
— Серьезно, просто отваренное в чистой воде яйцо становится ядовитым? — нехорошо обрадовалась Лиз. — Потрясающе! Сваришь для меня?
— Эй, ты же не станешь проверять это на себе!
— Ну... не стану, конечно, — не очень убедительно ответила Элиза. — Ты чай-то пей. У меня отлично получаются укрепляюще. Но курсовую я, наверное, буду писать по противоядиям...
Ольга лишь фыркнула. Похоже, в соседки ей досталась та еще маньячка от науки. Да и вообще компания у них подобралась просто изумительная, выяснить бы еще, кто такие на самом деле Ренар и Морис... Хм... если ловушка на лестнице была предназначена не Ольге, то...
— Лиз! — поставив чашку с недопитым чаем на письменный стол, временно накрытый льняной скатертью, Ольга подалась к подруге и внимательно посмотрела ей в глаза. — Скажи-ка, кто хочет тебя убить?