Строптивая невеста. Любить нельзя убить
Шрифт:
— Отличная практика, герр Бастельеро. Бесценный опыт.
Бастельеро усмехнулся.
— А скажите-ка, герр Кляйн, за что вас прокляла мефрау Вульф. Мне крайне интересно.
— Я ей не понравился, — кинув на Ольгу полный ненависти взгляд, заявил блондин.
— То есть студентка вам так и сказала: вы мне не нравитесь?
— Ничего она не сказала, просто взяла и прокляла. Я ей ничего плохого не сделал. Наоборот! На ней не написано, что она из прынцесс, я думал — нормальная девчонка!
—
— И все! Я к ней со всей душой, а она — бац, и нате вам!
— То есть вы студентку не оскорбляли, рук не распускали...
— Слушайте, я может из простых, но девушек не обижаю! Уж не знаю, что ей не так было, но я со всем уважением.
— ...облапал незнакомую девушку, обозвал гулящей девицей... — тихо прокомментировал Ренар.
— Никого я не обзывал!
— Баргот вас... — выдохнул Бастельеро и потер висок. — Так. Все замолчали. Веннер, что именно он сказал и сделал.
Ланс рассказал. Спокойно и подробно. Не обращая внимания на протесты блондина.
— Как вы оцениваете проклятие, Веннер?
— Невербальное контактное проклятие. Для жизни не опасно, затрагивает только верхние слои эпидермиса. Отличная работа, не всякая опытная ведьма на такое способна. Опять же, нестандартная модификация, видимо, семейный рецепт.
— Контактное? — поднял бровь Бастельеро. — Очень странно, если вы не распускали рук, студент Кляйн.
— Не распускал! Я всего-то ее приобнял! По-дружески!
Ольга передернула плечами. По-дружески, да? Прелестные представления о манерах у этих «простых людей». Едва увидев даму, лезть в ее личное пространство, лапать, называть цыпочкой, словно какую-то дешевую девку.
— Покажите вашу руку, Кляйн.
— Вы дол...
— Молча! Так. — Бастельеро провел над поврежденной рукой ладонью, принюхался, окутался мертвенно-синим мерцанием. Фыркнул. — Отличная работа, мефрау Вульф. Зачет по проклятиям за первый семестр.
— Что?! — возмутился блондин. — Вместо того чтобы...
Под ледяным взглядом Бастельеро он осекся.
— Продолжайте-продолжайте, студент. Что я там должен?
— Наказать ее! Никому не позволено вот так... ни за что... Вы должны поступить по справедливости!
— Ага. Должен. По справедливости.
— Именно!
— Но вот досада, студент Кляйн. Справедливость — это не жалость к идиотам вроде вас, как бы вам того ни хотелось.
— Я не идиот! У меня отличные оценки!
— Идиот-отличник, все ясно, — покачал головой Бастельеро. — Тяжелый случай.
— Клинический случай, — еле слышно проворчал Злодей. — Не лечится.
— Ну почему же, студент... э... — клыкасто улыбнулся ему Бастельеро.
— Дольф Файербах, второй курс, — коротко поклонился Злодей.
— Так вот, Дольф. Запомните.
На этих словах Бастельеро выразительно оглядел Ренара и Мориса. Те лучезарно улыбнулись.
— Это угроза, герр Бастельеро? — распетушился Кляйн.
— Ни в коем случае. Это — первое правило моего факультета. Если кто-то не согласен, сейчас самое время покинуть учебное заведение.
— Не дождетесь, — тихо, но очень четко сказал Ольга.
— Вы что-то сказали, мефрау? — Бастельеро пронзил ее злодейским взглядом.
— Да, профессор, — громко, с ясной улыбкой отозвалась Ольга, злодейский взглядов она не боялась, потому что и сама их умела. — Я спросила, какие еще правила нам нужно знать.
— Вы намереваетесь быть примерной студенткой? Похвально.
«Но ни демона у вас не выйдет», — говорил его тон.
— Разумеется, профессор. Учиться у вас — это уникальная возможность, которую я не собираюсь упускать.
— Мы все не собираемся упускать, — поддержал ее Морис.
— Подхалимы, — с отвращением пробормотал Кляйн.
— Тупица, — совершенно в том же тоне парировал Злодейский Дольф.
— Детский сад, — совсем тихо резюмировал Ланс Веннер.
— Барготова богадельня, — громко и четко поправил его Бастельеро. — Итак. Правило второе: я всегда прав. Правило третье: если вам кажется, что я не прав — смотрите правило второе. И правило четвертое, самое главное: вас тут никто не держит, что-то не нравится — уходите своими ногами. Частный вариант этого правила, студент Кляйн, относится к вам.
— Я не собираюсь уходить из Академии.
— Прекрасно. Значит, вы готовы нести полную ответственность за свои поступки. Да, правило важное, касающееся не только моего факультета. Звучит просто: сглупил — плати. Скажите-ка мне, студент Кляйн, в чем именно вы сглупили и за что расплачиваетесь?
Блондин насупился и промолчал.
— Плохо, студент. Вы не усвоили урок. Следовательно, следующий на эту же тему будет намного более болезненным. Студент Соланж, в чем ошибка студента Кляйна?
— Ошибки. Множественное число, профессор, — отозвался Ренар. — Первая: он считает девушек заведомо слабее себя, даже если девушка учится на факультете темных искусств. Вторая, вытекающая из первой: не умеет читать невербальную коммуникацию, не видит сигналов опасности. Третья: считает себя единственно правым в своих привычках общения, не готов принимать чужие. То есть лезет со своим уставом в чужой монастырь. Четвертая: не желает признавать своих ошибок, тем самым отрезая себе возможность их исправить. Пятая...