Строптивая жена драконьего военачальника
Шрифт:
Голубые глаза пылали, но, казалось, в их глубине кипят слёзы. Розовые губы были сердито поджаты. Красивая, дерзкая, и хочет, чтобы я её отпустил?
— Естественно, мне нелегко. Ты стал моим первым мужчиной, и всем об этом известно. Развод разрушит мою репутацию и ударит по имени рода. Но… у меня было достаточно времени, чтобы подумать, и, знаешь, не хочу строить отношения с тем, кто ни во что меня не ставит, и для кого я всегда буду на последнем месте. Союза с родовитым драконом мне не видать, зато границы открыты, есть другие страны, уверена, там найдётся мужчина, который будет меня уважать и любить.
— Ты рано заговорила о других, —
Глава 27
/Элиза/
— Зачем так усложнять? — я прикрыла глаза, пытаясь собраться.
Если честно, считала, этот момент пройдёт намного легче, а у меня уже синяки на руках от его хватки. Но вряд ли он замечает, не думала, что Адам будет так эмоционален.
— Это я усложняю? Ты требуешь развода и врёшь, что всегда притворялась, — выговорил он мне, продолжая удерживать мой подбородок.
В голубых глазах вспыхивала магия, твёрдые губы были сердито поджаты. Но если бы раньше я бы уже мысленно тряслась от страха, то теперь испытывала только раздражение из-за заминки и горечь. Потому что очень устала. От всего и от всех.
Практически весь срок нашего брака Адам находился вдали от меня: то занимался делами, то командовал армией при прорыве, то вызволял Итана, то организовывал переворот. А я выслушивала его пожелания, хотя скорее приказы, пыталась сопротивляться, но бессмысленно. С таким же успехом я могла остаться незамужней, отец прекрасно выполнял функции главнокомандующего моей жизнью. Сейчас даже не уверена, что сохранение репутации и инициация стоили моих мучений.
Это Адам был в эпицентре событий, чем-то занимался, командовал, а я сидела в якобы безопасном месте и томилась в ожидании, курсируя между дворцом, для прохождения допросов, и академией, где в полнейшем одиночестве слушала шепотки за спиной. Меня пытались сломать, чтобы выйти на Сеймура и сопротивление. Глупцы... Когда Генри Рамси лично снисходил до допроса, я искренне смеялась ему в лицо. Ведь даже если бы у него получилось, он бы ничего не добился. Адам не сообщал своего местонахождения, не рассказывал о планах, положении дел. Ничего, только короткие и редкие минуты обмена фразами и взглядами. Лишь когда удобно ему. При воспоминании об этом стало особенно тяжело на душе.
А теперь приходилось держать лицо в новом испытании — сопротивлении Адама разводу. С другой стороны, он вообще хоть раз прислушивался ко мне? Во время прорыва, при бессмысленности возвращения меня в академию, перед штурмом дворца, когда пришлось бы пойти наперекор приказу главнокомандующей? Всё это было вынужденными решениями, а не принятием моей позиции. Вот и сейчас зачем ему меня слушать? Он привык приказывать или высказывать пожелания. Только выбрал неподходящую жену. Ему нужен кто-то покладистый, кто склонит голову при любом его недовольстве. Я не такая. Меня растили будущей главой рода. И потому для меня удар по репутации — лучшее решение, нежели постоянное внутреннее унижение в стремлении сохранить лицо. Пытаясь добиться последнего, я уже совершила ошибку, вступила в брак с Адамом. Повезло хоть, случай уберёг меня от Вилдбэрна, вот уж кто кладезь проблем.
— Вру я или нет, не имеет значения, — устало ответила. — Я хочу развода и не желаю обсуждений.
— Тогда мне придётся тебя разочаровать…
— Как всегда, — перебила
— Такие вещи как раз обсуждаются, — завершил он свою фразу, гневно сверкнув глазами.
— Напоминаю, условия развода обсуждены тобой с моим отцом заранее и внесены в наш контракт. Если печёшься о своей репутации, то можно обсудить условия ограничения общения с сохранением брака, но максимум на пять лет.
— С чего я должен обсуждать такую глупость? — пророкотал он.
— С того, что я этого хочу. Но можем передать решение вопроса юристам, — устав стоять в таком положении, оттолкнула его руку и вывернулась из его захвата. — Пожалуйста, Адам, я была примерной женой, приходила по первому зову, удовлетворяла твои желания, не жаловалась на свои проблемы, во всём тебя поддерживала. И теперь прошу только об одном: поставь подпись в контракт.
— Эта подпись лишит меня тебя.
— Ты только всё усложнишь, и ничего не добьёшься. Хочешь сохранять иллюзию счастливого брака и дальше, пожалуйста, только дальше без меня, — махнув рукой, я потянулась за документами.
Адам отодвинул в сторону стопку и вновь привлёк меня ближе к себе.
— Хватит, — вновь попыталась вырваться, но без толку, он, само собой, был сильнее.
— Успокойся, Элиза, — пытливо заглядывая в глаза, он взял моё лицо в свои руки, и зашептал, с каждым мгновением сокращая между нами расстояние. — Я понимаю, ты очень устала. Мы оба вымотаны. Меня не было рядом, ты находилась в неизвестности, потому злишься. Но я снова с тобой, мы можем решить все наши проблемы. Я не прошу о многом, только об одном шаге навстречу. Одной возможности исправить прошлые ошибки. Ну же, всего шанс, — выдохнул просьбу прямо в мои губы.
А я отчаянно задерживала дыхание и подавляла подрагивания в груди. Знала, что поддамся, и дальше всё пойдёт по кругу, приятное времяпровождение в постели, фантом духовной близости, и сама не замечу, как передам вожжи управления моей жизнью в его руки. А там, прощай карьера, здравствуй, материнство и роль кроткой жены, ожидающей мужа в его редкие возвращения домой.
— Элиза, — его губы мягко прихватили мои губы.
— Нет, — прошептала я.
Грудь сдавило, и запас воздуха закончился, когда Адам меня поцеловал. Снова не слушал, чего хочу я. От этого было тошно, больно и горько, в контраст нежности его ласк. По коже бежали мурашки, внутренности скручивало от яркости момента. Адам целовал трепетно и одновременно пылко, жадность его усиливалась с каждым мгновением, а я больше не могла обходиться без воздуха и совершила ошибку. Лёгкие наполнил аромат грозы. Голова закружилась. Я сама не заметила, как приоткрыла губы, отвечая на поцелуй. И мир отдалился, наполняя его только ощущением присутствия желанного мужчины.
Чудилось, наше общее сумасшествие длилось вечность. Адам успел подсадить меня на стол и пытался проникнуть губами под ворот моей форменной куртки. Не представляю, как сумела опомниться, надавить на его грудь, вынуждая его сделать полшага назад.
— И ты хочешь от этого отказаться? — он нежно погладил меня по скуле. — С другими так ярко не будет.
— Близость не главное, — просипела я, отводя взгляд.
Пыталась прийти в себя, но пока не могла даже слезть со стола.
— Я о другом. О нас. Мы можем быть счастливы, и это тому подтверждение, — он мягко развернул моё лицо к себе за подбородок и провёл большим пальцем по моим влажным от поцелуев губам. — Давай ляжем спать.