Строптивая жена темного принца
Шрифт:
— Нет, совсем нет, — хитро улыбнулся парень. — Так играете?
— Да, — кивнула я.
— Ты хоть представляешь во что ввязываешься? — в глазах моего жениха залегла тень. — В эту игру же студенты играют, но я…
— А я вполне себе студентка. Как ты знаешь, я еще не выпустилась со Школы, — больше аргументов не потребовалось.
Правда, знала бы я во что ввязываюсь, вряд ли бы согласилась.
Райнхарт отдал парню пару медяков. Тот в ответ дал шоколадную палочку и монету с квадратной прорезью в середине. Артефакт так и притягивал мой
— И как в это играть? — я взяла за край тонкую шоколадную палочку. Обычное детское лакомство из простого теста, политого шоколадом. — В чем смысл?
Принц снова рассмеялся, а паренька уже и след простыл.
— Это так забавно, Каролина, поверить не могу. В такие авантюры я еще не ввязывался.
— Так что надо делать? Говори уже, а то на представление опоздаем, — я встала напротив жениха в ожидании инструкций. — Ее надо разломать?
— Нет, ее надо съесть, — Райнхарт встал ко мне почти вплотную. — Ты кладешь один край себе в рот, а я — другой. Мы откусываем так, чтобы палочка не поломалась. Сближаемся, а потом целуемся. Кто прервется, тот проиграл.
— Что?
Вот это я погорячилась!
— Я же спросил, ты уверена? Ты согласилась, не зная правил, — его взгляд перешел с моих глаз на губы. — Но знаешь, если ты отказываешься играть, то признаешься проигравшей. И я оставляю артефакт себе.
— Ну уж нет, — я покачала головой.
Щеки горели, до представления оставалось всего ничего. Что ж, я не изменяю своим принципам и отказываться не буду.
— Играем, — решительно заявила я.
Я взяла край палочки в рот. Райнхарт тоже. Игра началась.
Само лакомство было вкусным. Шоколад таял во рту и, возможно, я бы насладилась в полной мере, если бы не предчувствие поцелуя.
Мы сближались, медленно поедая палочку. Первыми встретились кончики носов, потом почти соприкоснулись губы.
От волнения мои ладони вспотели. Я сжала пальцы и собралась, готовясь к первому в своей жизни поцелую. Да не просто скромному поцелую…Я же собиралась победить. Так что целоваться придется долго.
Наши губы встретились. Я прикрыла глаза, ощущая, как его язык нежно касается моего. Нежный вкус шоколада разлился во рту, и я еле успела проглотить набежавшую слюну.
Принц словно пробовал меня, а я стояла в оцепенении, разбираясь в новых ощущениях. Щеки горели, грудь налилась тяжестью. Стало трудно дышать. Язык точно одеревенел. Но разве я могла сдаться? Могла проиграть?
Нет, меня устраивала только победа!
Теплая широкая ладонь коснулась моего лица, и я невольно прижалась к ней щекой. Мириады искорок побежали по телу. Под кожей будто взрывались яркие крошечные фейерверки. Он меня заколдовал, заворожил этим прикосновением.
О таком мне не рассказывали учителя. О таком я не читала в книгах. Правда, может я читала не те книги? Может где-то писали именно о таких ощущениях.
Не знаю сколько прошло времени, но я уловила суть того, как целоваться. Я провела языком по его нижней губе… и мужчина точно вспыхнул.
Принц
Из шатра раздался звон. Антракт закончен.
Райнхарт оторвался от меня. Мы стояли так близко, что я чувствовала, как часто вздымается его грудь. Я и сама жадно хватала воздух и продолжала держать его запястья. Хоть и знала, он слишком силен и мне нечему ему противопоставить.
— Ты победила! — низким с хрипотцой голосом проговорил он и вручил мне монету-желание.
Глава 25
Я не помнила, как вернулась на свое место. Словно зачарованная шла рядом с женихом и слушала, как быстро стучит мое сердце. Губы опухли от поцелуя. Во рту все еще ощущался вкус шоколада. Незнакомая тягучая слабость разлилась по телу, и я еле переставляла ноги.
На арене вновь выступал маг со своим фамильяром — дикой кошкой. Но я уже не могла наслаждаться представлением, как раньше. Между мной и Райнхартом возникла недосказанность. А может это только мне так казалось…
Я не могла выбросить из головы то, как он целовал меня. Как держал мое лицо своими ладонями, как прижимал меня к себе.
Мой взгляд был устремлен к арене, но в памяти вновь и вновь возникало видение, где его губы касаются моих.
И почему поцелуи обладают таким долгим послевкусием?
Райнхарт сидел, не шелохнувшись. Жених откинулся на спинку, и я не видела его лица. Меня так и подмывало посмотреть на него. Но я старалась не делать этого. Повернусь — придется разговаривать.
Но принц не оставил мне выбора.
— Уже придумала желание? — спросил он во время смены декораций на арене.
— Еще нет, — я обернулась. — Оставлю на потом.
— Разумеется, — протянул он с лукавой улыбкой.
В его глазах заплясал опасный огонек, и я подумала: «Так-так, Ваше Высочество, собираетесь что-нибудь учудить, чтобы я применила артефакт? Не выйдет. Я так просто не сдаюсь, и ценными вещами не разбрасываюсь».
На арене появился фокусник. Все началось с безобидных игральных карт и связки платков из кармана, а закончилось чудесами. Маг взял бумагу, нарисовал кролика, вырезал ножницами и, вуаля, по арене бегал самый настоящий кролик.
Конечно за всем этим стояла магия. Но то, как ловко ею пользовался чародей, вызывало уважение.
К концу представления меня резко стало клонить в сон. Со мной всегда так случалось. Я могла быть невероятно бодрой, а потом, раз, и заснуть. Словно падала жертвой заклинания сна.
Благодаря немалому усилию воли я встретила финальное выступление. Под куполом вновь собрались акробаты. На этот раз в красочных красно-золотистых костюмах. Но я уже была не так бодра, чтобы уловить скрытый в их танце замысел.