Строптивая жена

Рэнни Карен

— Вы входите, — сказал Алано, — а я тут разведаю обстановку.

Сара кивнула, оставила сумочку в карете и посмотрела на фасад лондонского дома герцога Херриджа. Он перестал быть ей отцом даже в мыслях. Даже если никто не сказал бы ей, что ее отец Майкл Туллох, она знала это сердцем.

Она стояла, собирая всю свою отвагу, и знала: то, что произойдет дальше, может сильно изменить ее жизнь.

Алано наблюдал, как Сара вошла в дом.

Наступление ночи приветствовалось зажиганием ламп.

В соседнем доме лакей зажег лампу на ступенях крыльца и снова исчез внутри.

Алано обошел квартал и свернул в переулок к маленькому внутреннему двору, ведущему к конюшням. Здесь тоже ярко горели огни, освещая темноту. В целом место было относительно просторное для лондонского дома с восемью стойлами для лошадей и тремя отсеками для карет.

Все стойла были заняты прекрасными, ухоженными лошадьми, этого более чем достаточно для двух карет в отсеках. Обе были из черного дерева, покрыты лаком, но на дверце одной красовался маленький герцогский герб. Другая была совершенно новая и принадлежала Дугласу.

Алано осторожно приблизился к конюшне, прислушиваясь к свисту, но не мог точно определить его источник. Из одного стойла внезапно появился юноша с вилами в руках.

Алано шагнул вперед. Согнув руки, он улыбнулся, подумав, получит ли он шанс попрактиковаться в боксе. Хотя это было давно, но он более чем охотно проверит свои навыки.

Его улыбка стала шире.

Глава 32

— Герцог Херридж слишком жадный человек, Саймонс. — Сара, пожалуй, впервые высказала свое личное мнение дворецкому.

Судя по выражению его лица, он не знал, как ей ответить.

— Думаю, он пошел бы на все ради богатства, — добавила она.

Сняв шляпку, Сара вручила ее Саймонсу и стала медленно снимать перчатки.

— Сожалею о своем участии в этом, леди Сара, — сказал дворецкий, взяв у нее шляпу и перчатки.

— Я говорю не о драгоценностях моей матери, Саймонс, а о других делах. В них вы тоже участвуете?

Она присмотрелась к Саймонсу. Этот человек, вероятно, знал о герцоге больше, чем кто бы то ни было.

— Я не уверен, леди Сара, — голос Саймонса был не громче шепота, — жадность или отчаяние заставляют вашего отца совершать эти поступки. Он, в конце концов, герцог, ему полагается жить определенным образом и демонстрировать некоторый стиль.

— У него нет денег. — Она время от времени задумывалась о доходах отца, о его настойчивом стремлении забрать из Чейвенсуорта все, что можно продать, но относила это к расточительности отца. Она никогда не думала, что он совершенно без средств. — Это так, Саймонс?

Тот не ответил, но его молчание было знаком согласия.

— И когда появилась возможность выдать меня замуж без всяких

расходов, это, должно быть, казалось подарком небес.

Саймонс позволил себе слабую улыбку.

— Именно так, леди Сара.

— Он, возможно, не обрадовался задержке в процессе изготовления алмазов.

Саймонс взглянул прямо на нее.

— Не обрадовался, леди Сара.

— До такой степени, чтобы совершить какую-нибудь глупость, Саймонс?

— Его светлость такой, каков есть, леди Сара, но я с ним больше десяти лет.

Она молча ждала.

— За это время, леди Сара, он делал и хорошие дела, и те, о которых я сожалел. — Он поднял глаза к потолку. — Боюсь, это дело относится к последним.

Она сложила перед собой руки и смотрела на Саймонса, надеясь, что лицо не выдает ее чувства.

— Мой муж здесь, Саймонс?

Дворецкий смотрел на затейливый мраморный пол.

— Да, леди Сара.

— По собственной воле, Саймонс?

Он набрал в грудь воздух, потом выдохнул.

— Нет, леди Сара.

Она положила ладонь на его рукав, в первый раз она коснулась этого человека.

— Вы можете освободить его, Саймонс?

— Это стоило бы мне моего положения, леди Сара.

Она кивнула:

— Я знаю. Но есть и другие места, Саймонс, — сказала она. — Чейвенсуорт, например.

— Сомневаюсь, что его светлость позволит мне работать в Чейвенсуорте, леди Сара, — слабо улыбнулся Саймонс.

Он прав. Чейвенсуорт не станет для него приютом.

— Тогда мне самой придется убедить герцога освободить моего мужа. Его светлость дома?

— Да, леди Сара, но, полагаю, он одевается к вечернему визиту.

— Скажите ему, что я здесь, Саймонс. — Изменит ли ее появление его планы?

Она пошла по коридору к кабинету герцога. Она не была здесь несколько недель. За это время она вышла замуж, похоронила мать, обнаружила в Шотландии родственников и нашла восхитительную, упоительную любовь.

И все это произошло за несколько недель.

Она села в кресло с высокой спинкой у камина. Как странно, ее никогда не приглашали здесь сесть, она всегда стояла перед письменным столом отца, словно кающийся грешник.

Пока она ждала, ей пришло в голову, что освободить Дугласа проще простого. Нет никакой нужды в грубой силе, когда она сама обладает совершенным оружием.

Сара улыбнулась.

— Они наняли меня, чтобы чистить! — выдавил помощник конюха, когда Алано, схватив юнца за горло, прижал его к стойлу. Лошадь в стойле тоже перепугалась. — Я работаю в конюшне и не знаю, что происходит там. — Его испуганный взгляд метнулся к дому.

— Тут всегда были две кареты? — спокойно спросил Алано.