Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1978-1984

Стругацкие Аркадий и Борис

Обнимаю, твой [подпись]

P. S. Леночке и Машке — привет.

15 февраля в письме Роману Арбитману БН рассказывает о писателях, повлиявших на творчество АБС.

Из архива. Письмо БНа к Р. Арбитману

Уважаемый Роман!

Долго не отвечал на Ваше письмо, так как был очень занят.

К вопросу о традициях и влияниях. Лично я считаю главным учителем нашим Г. Дж. Уэллса: он дал нам метод.

Стилистически мы учились понемногу у многих: у Алексея Толстого, у Хемингуэя, у Кафки, пожалуй… Гоголь, Достоевский, Салтыков-Щедрин. Грин продемонстрировал нам пользу смешения жанров — детектив плюс любовная история

плюс фарс плюс трагедия получается оч-чень неплохо. (Я имею в виду, разумеется, Грэма Грина.) Ильф и Петров, — может быть, только в самых ранних вещах. Шварц — разве что король в «Трудно быть богом». Уоррен, Леонид Андреев — совсем нет, хотя первого (в отличие от второго) очень любим. Булгаков? Любимейший из любимых, но, всё-таки, нет. Мы узнали его слишком поздно, ранние же его вещи («Роковые яйца», «Новые похождения Чичикова») особого впечатления на нас не произвели… Впрочем, всё это ужасно субъективно. Пока мы были молоды, неопытны, вопрос о традициях еще имел смысл, а теперь, когда написано больше двадцати повестей, когда уже зубы съедены, когда каждую новую повесть стараешься писать так, чтобы она была НЕПОХОЖА на предыдущую, и это стало уже чуть ли не принципом работы… Не знаю, не знаю.

О стихах. Если хотите, я могу дать Вам ссылки на все стихи, которые у нас упоминаются. Если сам сумею вспомнить, разумеется. Например, откуда «черное лицо досуга», — представления не имею: может быть, сами придумали? А «на ответы нет вопросов» — это то ли Бальмонт, то ли Блок [146] .

Наиболее важные тематические аспекты? Затрудняюсь ответить. Когда-то это были проблематика прогресса, НТР, вторжения будущего в настоящее… А сейчас, пожалуй, тематика как таковая нас вообще не интересует. Тема не важна. Важно ощущение от придуманной ситуации. Придумать новую вещь означает сейчас придумать новую ситуацию (а не выбрать некую тему).

146

Неточная цитата из стихотворения В. Брюсова «Скала к скале; безмолвие пустыни…»: «Ответам нет вопроса».

Желаю успехов,

[подпись БНа]

В середине февраля Авторы встречаются в Ленинграде.

Рабочий дневник АБС

19.02.83

Арк приехал в Лрд.

Сотрудник КОМКОНа может доказать свою правоту единственным способом: совершив ошибку в своей работе.

У научников ощущение тупика: благоустроенного, ароматного и безвыходного тупика. Поэтому ширится круг работников, ведущих исследования в области биологии и психологии — изменить природу человека. И в этом они парадоксально смыкаются с намерениями Странников.

Тойво Глумов, 31 год, сын Майки.

Бывш<ий> прогрессор, ненавистник прогрессорства и противник безграничного развития науки. В детстве испытал (вместе с миллионами сверстников) шок из-за убийства Абалкина. Ощутил ужас надвигающейся угрозы вторжения иного разума. Затем шок прошел, сменился насмешкой над детскими своими страхами. Поэтому не верит Максиму, кот<орый> объясняет «неделю ужасов» Странниками, считает, что это свои братья-ученые шалят.

Максим — зав. отделом по-прежнему. КОМКОНа ему не дали, ибо сочли, что был в деле Сикорски недостаточно оперативен.

А Максиму никто не верит! Синдром Сикорски — вот когда начала работать программа Странников! Когда он стрелял в Абалкина, он считал, что разрушает программу, а Странники всё это рассчитали вперед: теперь хоть на всех перекрестках кричи, что идут Странники: никто не поверит.

20.02.83

Гл<ава> I.

Тойво выходит из кабины 0-Т. Поселок Малая Пеша —

стоит на речке Пеше, впадающей в Чешскую губу. Дежурный аварийщик. «Здесь где-то Старушка?» Старушка (ничего страшного: противные — да, но с чего убегать?). Мальчик, тайком вернувшийся за моделью (страшные, но добрые). Двое у кабины: мужчина (очень смущен, не понимает, что на него нашло, хочет понять); женщина (художник, хочет чудовищ изобразить). Две пары бежали. Потом двое ученых, увешанных аппаратурой. Экзекуция мальчика прабабкой. Остальные бегут аж с Земли.

Гл<ава> II.

Тойво докладывает Максиму. Подозрение на ученых. Шляпа Иванов и барбос [дописан вариант: «жулик»] Флеминг могут быть замешаны.

Реакция Максима, кот<орую> Тойво заметил:

1) Мальчик, кот<орый> нашел этих животных добрыми.

2) Художница (первая завизжала, но первая и вернулась — запечатлеть дикую, «потустороннюю» красоту движения этих гадов).

3) Кто и куда удрали эти две семьи в Космос?

Тойво предлагает заняться Флемингом. Максим отказывается. Брошюра проф<ессора> X «К вопросу об эволюции эволюции», откуда-то появившаяся на столе Максима.

Спустя неделю тагорский посол отбыл на родину на неизвестный срок.

Максим спорит с Сандро и Тойво, приказывает прочесть брошюру, они не нашли, брали почитать у него. Теперь Максим спохватился. Стал искать автора брошюры — неизвестен такой профессор. А брошюра — в одном экземпляре.

Приоткрылся Гриша Серосовин: после вылазки Максима к начальству, где был осмеян, стал уговаривать Максима не лезть на рожон. Демпфер. Что за дремучий антропоцентризм?

Между тем: лаборатория Флеминга как раз занимается тем, что на основании имеющихся данных <пытается> создать муляж-робот Странника. Данных очень много, в том числе артефакты Странников — спутники, покинутые города и проч.

И Странники недаром устроили шухер рядом с Флемингом.

Разговор нужен, чтобы показать всю ненависть Тойво к Странникам и вообще к Прогрессорству. Он — естественный союзник Максима.

Максим предлагает Тойво прочитать брошюру. Тойво неохотно берет, но думает, что читать не будет.

Vous voyez le malheureux Mack! — Вы видите несчастного Мака. [147]

Разговор Максима с Горбовским в присутствии Тойво. Тойво ничего не понимает в разговоре. Тойво знал, что Горбовский был очень плох и даже умирает. Но вот восстал.

147

Цитата из романа Л. Толстого «Война и мир» (т. 1, гл. 2, глвк. 3).

— Это правда, что это ОН поднял вас на ноги?

— Ну, в каком-то смысле — да.

— Удивительный вы человек, Л<еонид> А<ндреевич>. Меня эти новости загоняют в гроб, а вас выгоняют из гроба.

— Я вдруг понял снова: впереди еще миллион лет интересной жизни. [Сбоку пометка «Голованы!» и стрелка вниз к тексту, отмеченному ниже ***]

Конец: Сумерки, Тойво и Максим только что прочли отчет N, прорвавшегося на дельфине из-под колпака. Является Серосовин. «Сядьте, Серосовин, мы еще не решили, что мы с вами сделаем». — «Простите, Максим, это мы еще не решили, что с вами сделаем».

Отчет — перевод с дельфиньего, очень странно выглядит. «Читай», — произнес Максим, швыряя мне листок.

* * *В разговоре с Горбовским: это столкновение чистых идей, никакие скорчеры и мегаватты ничего не решают. И я проигрываю это сражение. Первая такая война человечества. Ведь наши идеи проигрывают! Как вы можете говорить так спокойно? Горбовский: это сражение, в котором не могут выиграть ваша идея и неверная идея, а здесь выиграет верная идея.

* * *