Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники. 1972-1977
Шрифт:
7. Сам по себе интерес помешать не может, скорее уж наоборот. Но вот некомпетентное вмешательство в науку со стороны общественности или от имени общественности помешать, несомненно, способно — достаточно вспомнить судьбу Галилея.
8. Скорее, нет. Уменьшение конкурса, на наш взгляд, — это, прежде всего, следствие предшествовавшего возрастания конкурса и резкого повышения уровня требований на вступительных экзаменах.
9. Косвенное воздействие — несомненно. Как созерцание природы, как спорт, как быт. Известны случаи и более сильного
10. Большинство известных нам ученых живо интересуются и литературой, и искусством, хорошо их знают и тонко чувствуют. В этом отношении они ничем не отличаются от любого культурного человека всех времен и народов. С другой стороны, очевидно, что современный ученый — это, как правило, узкий специалист, и у него, как и у всякого узкого специалиста, нет ни времени, ни особенного желания отвлекаться на что бы то ни было, мало касающееся его специальности. Это не пренебрежение к литературе, это равнодушие к ней, опять же достаточно характерное для любого человека, почему-либо не приобщившегося на протяжении своей жизни к мировой культуре.
11. В наше время научный сотрудник — профессия массовая. А насколько нам известно, никакая массовая профессия (даже профессия врача или педагога) сама по себе не способствует воспитанию высоких нравственных качеств.
12. Мы не возражали бы, но и не стали бы настаивать. Гораздо важнее, чтобы дети любили свое дело и делали его хорошо.
………………………………………
Дорогой Аркашенька!
Исправь, что сочтешь, и посылай в ЛГ. Мне только отпиши, какие изменения внес, дабы я мог потом сравнивать с опубликованным.
Дела у тебя, я вижу, так и кипят — как в лаборатории алхимика, и золота, как и там, не видно. Дать главу в Биб-ку — ради бога! Но почему опять главу? Сами же потом выбросят под предлогом, что глава, а не повесть. Или весь том они составят из глав? Поступай, конечно, как знаешь, тебе виднее, но, по-моему, надо бить все-таки на повесть целиком. И начинать бить уже сейчас.
С мультом поступай в соответствии. Лишь бы деньги платили.
Фомину ты звонил или нет? Я же намерен писать письмо в Ферлаг.
У меня никаких новостей нет — ни плохих, ни хороших.
Да! Не мог бы ты использовать свой блат в литфонде и раздобыть нам с Адкой и Андрюшкой путевки в Коктебель на август? Мне в нашем Литфонде оказали, гады, а Андрюшку все врачи рекомендуют вывезти в Крым по причине его непроходящего носа. А дикарем я с ним ехать боюсь из-за холеры. Постарайся уж — век благодарить буду.
Крепко жму ногу, твой [подпись]
P. S. Леночке привет!
И маме!!!
P. P. S. А документы в ОВИР я уже сдал. Просили только заменить фото. О эти фото! Пр-р-роклятье!
Ответ обещали до августа. Будем посмотреть.
Письмо Аркадия брату, 3 июля 1972, М. — Л.
Дорогой Борик!
1. Особых
2. Анкету перепечатал, исправлений почти не вносил, нынче отнесу (или отошлю) в Литгазету.
3. Бить на повесть целиком, конечно, интереснее, но я уж буду бить сразу на сборник. И вообще бить — это, брат, такое дело, где залезешь там и слезешь.
4. Фомину я не звонил. Да и смысла звонить нет. Пиши в ферлаг, а мне здесь посоветовали обратиться к нашему юристу, эти дела для них привычные, вот пусть и разбирается, ему за это деньги платят.
5. В отличие от тебя блата в Литфонде у меня практически нет. Есть только Томан Николай Владимирович, которому я и буду нынче звонить. Возможно, он поможет, но особенно рассчитывать не надо. В общем, сделаю все, что возможно. А ты не боишься ехать с ним в Крым при его печени?
6. Никак не могу прописаться — у Ленки какие-то неполадки с военным билетом, чтобы устранить эти неполадки, нужен ее паспорт, а паспорт в ЖЭКе не отдают без предъявления военного билета с устраненными неполадками. Ужасно хочется бить по мордам. Тем более что вот-вот истекает срок ордера, а тогда начнется такая волокита — не приведи бог.
7. Настроение в общем хреновое. Выяснилось, что Машка из рук вон плохо подготовлена по физике. А сдавать ей 17-го. Поднял на ноги все знакомства, но что будет — один бог знает.
8. Отныне и впредь пиши мне по новому адресу:
117 526, Москва, проспект Вернадского <…>.
Обнимаю, жму, твой Арк. Привет Адке, поцелуй маму.
Письмо Бориса брату, 10 июля 1972, Л. — М.
Дорогой Аркашенька!
Долго не отвечал тебе — все надеялся узнать что-нибудь этакое. Не узнал.
1. Сегодня звонил в «Аврору». Седьмой номер должен выйти в 20-х числах. Пока идет более или менее благополучно. Как мне рассказали, было произнесено несколько слов «в атмосферу» — мрачновато-де, беспросветно, — но пока из этого еще ничего не воспоследовало.
2. Неделю уже звоню в Лендетгиз, не могу застать там нашу редакторшу. Вот и сейчас не застал. Из отпуска она вышла, вроде бы, шестого, но на работе ее никак не поймать. От Брандиса я знаю, что сборник с нашим М уже в печати и должен — со значительной вероятностью — выйти в этом году. Но меня-то интересует судьба договора на отдельную книжку. Ладно, буду ловить дальше, а поймав, отпишу.
3. Дима Биленкин пишет, что венгры запросили у него рекомендаций на новую советскую ф-ку и он порекомендовал ПнО. Хорошо бы договорчик заключить!
4. В ферлаг я решил пока не писать, раз ты намерен побеседовать с юрисконсультом. Может быть, это у них в порядке вещей: гонорар выплачивается в течение, скажем, года.
5. Ирена[43] прислала письмо, что уезжает в отпуск, и дала новый адрес на всякий случай. Вернуться она намерена к 1 сентября. Мы же поедем, я думаю, числу к 15-му, так что не страшно. Впрочем, из ОВИРа пока ни гласа, ни воздыхания[44].