Струны

Дункан Дэйв

Глава 5

Самп, 7 апреля

Едва бронированная перчатка Багшо захлопнула дверь, отгородив комнату от ужасов пламени и расплавленного металла, как все пришло в движение. Глаза Седрика чуть не вылетели из орбит, так резко отпрыгнул назад его индус. Затем громоздкий металлический бочонок развернулся и швырнул себя, спиной вперед, в направлении душа. Стена в зеркале заднего обзора приближалась быстро, угрожающе быстро, а затем — удар!

Жестокое, зубодробительное сотрясение. Не будь Седрик запакован, как косточка в сливе, его тело, безо всяких сомнений, превратилось бы в желе. По стене

пробежала трещина. Индус без промедления бросился через комнату к кровати; по пути он близко разминулся со своим братцем, поспешавшим в противоположном направлении. В противофазе работают! Третий представитель славного племени зажал в своих клешнях четвертого и пытался проломить им потолок. Молодец. Если пробивать стенку головой, так уж лучше чужой. При каждом ударе на пол сыпались куски бетона и обломки кафеля, комната густо заполнилась пылью.

Седриков индус на бегу развернулся и впилился спиной в стену рядом с кроватью. Судя по всему, этот хитроумный маневр должен был предохранить Седрика от худших потрясений — второй индус, атаковавший в тот же самый момент стену около душа, никаких пируэтов не делал. Спасибо Багшо за заботу.

— Дискотека, это Кастет. — Багшо говорил негромко и совершенно спокойно. Седрик его не видел, да и что там увидишь сквозь эту пылищу. И снова два индуса разминулись посреди комнаты, и снова гулкий удар. На этот раз стена за спиной Седрика взорвалась фонтаном обломков, гнутыми трубами и струями воды. Индус запнулся, влетел в соседнюю комнату почти горизонтально, но тут же выпрямился и бросился вперед.

— Кастет, вас принял.

«Дискотека”, наверное.

В соседнем номере было темно, и в шлеме Седрика включилось светоусиление. Условная цветовая гамма не имела ничего общего с настоящей — на ярко-розовом испуганном лице, поднявшемся над кроватью, зловеще выделялись кроваво-красные зубы; крика женщины Седрик не слышал. Индус мгновенно пересек комнату и врезался в стену рядом с кроватью. Будем надеяться, что этой тетке хватит ума смыться отсюда, и поскорее.

— Дискотека, я отловил Шпрота.

— Кастет, доложите о состоянии Шпрота.

— Пока все путем. Virgo intacta, сколько я понимаю. Но аборигены не совсем дружелюбны.

Да уж, не совсем… Индус бросился назад, словно собираясь вернуться в Седриков номер, однако в шаге от пробоины, окаймленной изуродованными трубами, он остановился. Прямо перед лицом Седрика хлестали тугие струи воды, горячо клубился пар. Где была вся эта-роскошь раньше? — подумал Седрик. Еще несколько минут подобных развлечений, и мне опять понадобится душ. К счастью, его мозг наотрез отказывался воспринимать происходящее как нечто реальное.

Новый бросок, новый удар в стену. Спешите посмотреть, Седрик Хаббард — человек-таран! “Невероятно! Как вам это удалось?” — “Головой работать надо!” — так это, вроде бы, в том анекдоте. Розоволикая женщина ласточкой нырнула на пол и куда-то исчезла. Интересно, как скоро эти, в коридоре — трах! — выломают дверь?

— Ангел, я Дискотека. Вы меня слышите?

— Дискотека, я Ангел. Мы выходим на Кастета. Небольшая задержка, здесь целая стая шершней.

Внезапно Седрик припомнил замечание Багшо, что эти индусы выдерживают падение с двенадцатого этажа. Нет, не так — механизм выдержит и больше, это человек, в нем сидящий, выдержит падение с двенадцатого этажа. Жаль только, что этот номер расположен на шестнадцатом.

Трах!

Обстановка

не очень располагала к логическим рассуждениям, и все же стратегия Багшо представлялась Седрику вполне очевидной. Злые противники засели в коридоре, у них там термоядерная пушка, способная в лапшу нарезать жалкую броню, защищающую наших отважных ребят. Поэтому нужно рассредоточиться: Седрик в одну сторону, порожний индус — в другую, еще один порожний — прямо вверх. Нехорошим противникам придется потратить несколько лишних минут, соображая, под каким же это наперстком лежит шарик.

— Ангел, сообщите время рандеву.

В комнату плеснуло невыносимо белое пламя. Седрик успел увидеть, как простыни на кровати стали сиреневыми, вспыхнули коричневыми клубящимися языками, а затем видеокамера перегрузилась, взрыв приподнял индуса над полом и швырнул в стену — в ту самую, к которой он перед этим примеривался. Тетка-то эта сгорела бы, косточек не осталось бы, чтобы похоронить, подумал Седрик, влетая в третий уже по счету номер. На этот раз кровать стояла прямо у обрушившейся стены — и была завалена обломками. Лежал на ней кто-нибудь? Или нет? Седрик этого не знал — да и не хотел знать.

Господи, ты что же это не чешешься? Здесь же люди гибнут, живые люди!

Нет, это совсем не голографический триллер. Это самое реальное — тошнотворное в своей реальности — убийство. Седрик катился по полу…

Зрение вернулось, хотя и не полностью — половина телекамер не показывала ровно ничего. Потолок был окрашен в зеленый, веселенький такой, цвет. Седрик лежал на спине.

— Сед… Шпрот? Ты как там, о'кей?

— Шпрот в полном порядке, — слабо откликнулся Седрик, все еще не совсем верящий в реальность происходящего. Это был голос Багшо. Откуда следует, что немец тоже уцелел при взрыве. Даже такие, с позволения сказать, силлогизмы давались ему с огромным трудом.

Индус тоже уцелел. Он, так сказать, вскочил на, так сказать, ноги, мгновение спустя врубились не работавшие прежде телекамеры — кроме нескольких, загнувшихся с концами. Седрик почувствовал во рту странный солоноватый вкус. Не успел он сообразить, что же это такое, как дверь номера рухнула, и снова стало светло, и все приобрело нормальную окраску. Индус мчался по коридору, отчаянно вихляя из стороны в сторону и непрерывно набирая скорость. Коридор был длинный, чересчур длинный. За спиной остались люди — по крайней мере трое, все в таких же, как у Багшо, скафандрах. Они пригнулись над каким-то механизмом, несомненно — над той самой термоядерной пушкой. Видимо, они только что стреляли в номер Седрика, в тот самый номер, с которого и началось все веселье. А теперь они разворачивают оружие вдоль коридора. В сторону Седрика.

Ковровая дорожка, опаленная первым выстрелом, все еще тлела. На стенах через регулярные промежутки виднелись круглые обгорелые пятна — по-видимому, не очень устойчивая струя плазмы плевалась во все стороны фантастически горячими брызгами. То здесь, то там открывались двери — перепуганные постояльцы высовывались в коридор, чтобы понять происходящее. К счастью, все они успевали прыгнуть назад, освобождая бешено мчащемуся индусу путь. Шум, вероятно, стоял оглушающий — крики и топот, взрывы, удары и вой сирен, однако Седрик ничего этого не слышал. Жизнь казалась ему на удивление мирной и спокойной. Возможно, отказали слуховые устройства в шлеме. Или мозги в голове.