?Студёная любовь?
Шрифт:
Меня это немного обескуражило. Я — принц, и моего внимания добиваются, а если проявляю интерес — расплываются передо мной с первого взгляда, но эта… бледная, отмахивается. Неуважение к королевской персоне? Или ей снегом глаза запорошило? Даже за спиной толпа притихла, потому что большинство студенток сразу разобрались, кто перед ними стоит. Только ахали вслед и шушукались.
Девушка тяжело поднялась и, выставив руку в защиту, побрела под стенкой к академии. Она явно собиралась сбежать.
Я в два шага перегородил ей дорогу. Девушка застыла напротив. Обняла себя руками, но не опустила
Осколок завертелся сильнее. Либо она моя невеста, либо я совсем сошел с ума.
Окинул взглядом магичку с макушки до пят. Прекрасно, безродная, бледная и невзрачная. Папа будет счастлив, если осколок окончательно покажет на нее, но явно не мой выбор. Я люблю девушек поярче, объемней, с формами, чтобы было за что взяться и на что посмотреть. А эта худенькая, будто тросточка, ростом выше других красавиц, что толпились рядышком и дышали мне в спину. Лицо у бедовой трудно сказать какое, его просто нет, она как привидение — разве что не прозрачная — белая. Пальцы тонкие, плечи узкие, накрыты меховой накидкой, отчего рассмотреть грудь было сложно — сомневаюсь, что там что-то выросло. Светлое платье в пол прикрывало крошечные блестящие туфельки без каблука. У меня вдруг возникло острое желание посмотреть на стройные ножки. Стройные же, уверен.
Хотя было в ней что-то необычное. Это заставило меня замереть и нагло разглядывать студентку — мне разрешено все на этом балу, я плачу за смотрины достаточно. И что меня привлекло? Что так приморозило? То ли блеск перламутровой кожи, то ли блики будто алмазной пыли в глубине необычайных глаз, что с некоторых ракурсов смотрелись снежными, будто у нее радужек совсем нет, и черные крошечные зрачки, как бисеринки. Я замер и долго рассматривал бедняжку из другого мира. На ее длинных ресницах, словно иней на ветвях, дрожали крошечные капли влаги.
— Нужна помощь? — Я протянул ей руку.
Она снова не ответила, словно глухая, мотнула головой и не увела взгляд. Глаза в глаза, будто впервые сталкивается с высокопоставленной личностью.
Осколок прекратил беснования в груди, и я отступил. Не она это, слава Нэйше, хоть здесь повезло. Отказалась от помощи бледная, настаивать не буду. И наказывать за неуважение не стану, времени нет. Нужно торопиться завершить дела, до закрытия бала еще невесту найти, желательно по вкусу, а не папиному приказу.
Бедовая, заметив, что я потерял к ней интерес, сорвалась с места и выскользнула по лестнице вверх, в зал под куполом из снежных звезд.
Я все-таки вернулся к хохочущим девушкам, чтобы продолжить поиски, проверить каждую, но взгляд нет-нет и выискивал в толпе белое узкое платье и меховую накидку.
Морозная пакость… не моя это зазноба, чего за ней бегать?
Через миг сердце будто свихнулось — загрохотало под ребрами, завыло вьюгой, оживляя осколок. Я согнулся от тугой боли, приложил ладони к груди, боясь, что жизнь из меня выпорхнет и больше не вернется.
Когда удары под пальцами превратились в монотонный бой, а ноздри учуяли тонкий приятный аромат, сравнимый с редкими, нежными цветами синики, я поднял голову и посмотрел на балкон.
Снова та бледная мышь и ее морозные глаза. Следит за мной. Ненормальная.
И меня осенило. Все девушки на балу веселятся, заигрывают с мужчинами, желая, чтобы их выбрали, а эта… кусок льда. Сторонится и пугается. Будто ей не нужен этот выбор.
Это заинтриговало. Как зверя запах крови заставляет преследовать добычу, так меня вперед толкнуло неизведанное. Нет, я белянку не выберу, но интересно, почему девушка такая. Холодная и неправильная.
Не думал, что попаданцы, которых учили уже не первый год в академии, настолько могут цеплять. Они ведь чужаки неизученные наукой. Странные. Их у нас в мире несколько сотен. Лет пять был настоящий поток попаданцев, не знали, куда девать талантливых магов, все они были юными, не старше восемнадцати, будто их посылали к нам. Но зачем, наши великие архимаги так и не разобрались. Папа тогда принял решение обучать попаданцев, как энтарских одаренных магов, чтобы пользоваться чужемирными силами, а пустых простецов отправлять назад, если это возможно, или устраивать слугами.
Я вскинул голову и снова столкнулся с глубокими глазами Белянки. Ее взор будто звал меня. Просил о помощи. Девушка тут же спряталась, а я шагнул в сторону балкона.
Идти было больно, осколок мешал движению, покалывал, призывая продолжить поиски невесты, но что-то другое, более сильное, чем приказ короля, гнало меня дальше.
Учителя факультетов, возвышаясь над бальной залой, наблюдали за танцующими. Завидев меня, они одновременно склонили головы, как будто репетировали.
Не очень люблю этот слаженный этикет, но ответил им сдержанным кивком и поплелся дальше, делая вид, что изучаю студенток. Конечно же, моя персона в списках приглашенных, как иначе? И вокруг этого наверняка уже ходят неприличные слухи. Благо не лезут с предложениями прекрасных партий, больше всего не люблю навязчивость.
Почувствовав легкое облегчение в груди, когда скрылся от прилипчивых взглядов за колонной, я взбежал по ступенькам на верхний уровень залы. Меня словно манило что-то. Звало.
Минуя еще одно крыло, обогнул дугу со светильниками, улыбнулся столпившимся в следующем коридоре девушкам, что едва не заглядывали в рот, чтобы я уделил им внимание. Успею. Все равно осколок никуда не денется, магия крепко проросла в эссаху. Ноги несло любопытство и шалость. Папа ведь не узнает, что я на минуточку отвлекся. Гляну разок на чудную иномирку, и все.
Выбежав на площадку неподалеку от арки, ведущей на балкон, оглянулся на миг. Стражи тенью следовали за мной, ничего не спрашивая. Орин же остался у колесницы, охранять королевское имущество.
Музыка сюда долетала, отражаясь от стен множеством переливов дудочек, звоном струн, ударами клавишных и вызывала в груди приятный резонанс.
В нише, под ветвями старой ивы, что непокорно влезла на край академии и сейчас украсилась изморозью и кристаллами снежинок, напоминающими сахарную пудру, со страстью целовались двое. По кителю мужчины и погонам на его широких плечах можно было определить генерала кританской армии, но их у нас десятки, а я плохо запоминаю имена.