Студент
Шрифт:
— Задача ясна? — заключил Савелич.
— Так точно, — отчеканил Саня.
— Тогда тащите. Вот с этих стеллажей все подчистую! Вон тележка, видите? А я пошел ворота открывать, машина вот-вот должна быть.
Он ушел, а мы в несколько рейсов перевезли упаковки с «гондонами» к входу. За это время Савельич с Раисой Павловной успели слегка поругаться на какую-то производственную тему, во что я вникать не стал. Огромные ворота распахнули настежь, отчего в складе стало почти светло.
И как-то так случилось, что Савельич ненадолго
Машина явилась через несколько минут: не очень новый бортовой ЗИЛ-130 с бело-голубой кабиной, самый обычный грузовик тех лет. Он развернулся, задним ходом стал заезжать в склад. Я, находясь прямо по курсу его движения и слегка отступая, стал жестами показывать шоферу: давай, давай, еще можно ехать!
Водитель сдавал назад аккуратно, по всем правилам, я все махал руками на себя: давай, давай… И вдруг мотор взревел, автомобиль рванул, его задний борт с привернутой снизу запаской точно прыгнул на меня, как огромный зверь.
Глава 9
Это было так внезапно, так резко, что я отпрянул. Чисто инстинкт.
Спиной и левым бедром я налетел на тележку с резино-техническим грузом, больно ударясь об ее рукоять.
Борт ЗИЛа был в полуметре, не больше, но именно в этом полуметре он встал намертво с резким тормозным визгом. Хищно вспыхнули багрянцем два круглых стоп-сигнала.
Шофер сделал все так ювелирно, что я шарахнулся, оставшись абсолютно невредим (удар о тачку не считаем). А не шарахнись, черт знает, может, схватил бы в лоб задним бортом. Весело, ага.
Впрочем, долбанулся я ощутимо. Поясница нехорошо заныла.
Мотор грузовика финально фыркнул и затих. С шипением стравила лишний воздух тормозная пневмосистема. Щелкнул замок дверцы.
В этот миг я вдруг все понял. За секунду до того, как левая дверь машины открылась, и с подножки спрыгнул ухмыляющийся Алексей Заливкин.
— Что-то случилось? — с нагло-невинным видом осведомился он.
Заметно было, как он торжествует, взяв реванш за унижение в четыреста пятой комнате. Но и я не собирался оставаться в долгу.
— Шнурок, — сказал я, указав на его левый ботинок.
— А? — он глянул вниз, наклонив голову, и я мгновенно схватил его двумя пальцами за нос.
Прием простой, болезненный и эффектный. С силой сжав нос рабфаковца средним и указательным пальцами, я резко дернул его вниз и тут же отскочил назад. На тележке лежала монтировка, и я схватил ее. Не думал, что понадобится. Но для вразумления пригодится.
Все это происходило под нарастающий глухой рокот с улицы. Там явно что-то тащили или катили.
— Т-ы, с-сука!.. — взвыл Алексей, невольно схватившись за нос.
— Спокойно, — я слегка выставил монтировку. — Хотите отчислиться, еще не попав на первый курс?
Он замер.
И в этот миг Саня с Витькой вкатили навстречу мне двухсотлитровую железную бочку, издававшую
Тут я внезапно и безошибочно понял одну вещь.
Дядя Коля на самом деле хороший мужик, просто отличный. Но своей «слабостью» он довел себя до того, что «хочу выпить» стало его естественным состоянием. То есть, либо поддатый, либо хочу выпить. А поддатость балансирует на грани: либо угомонился, либо сорвался в запой. Тем не менее руководство его ценит: на складе царит идеальный порядок, в чем я уже убедился. Вероятно, то же самое и в отчетности.
Эти силлогизмы складывались у меня не ради умственной тренировки. Я выстраивал дальнейший план. И выстроил. В этом плане, правда, лишним был Витек, парень склизкий… Но я продумал и способ его нейтрализации. Разумеется, совершенно безобидный.
— Кати сюда! — скомандовал Савельич. — Тоже погрузим!
И когда бочка была на месте, он разразился нецензурными объяснениями. Выходило так, что сей сосуд с так называемым веретенным маслом по чьей-то конторской ошибке оказался у него складе, тогда как место ему в хранилище горюче-смазочных материалов…
— А у вас склад ГСМ отдельный? — живо спросил Саша.
— Конечно! А в конторе же кто сидит, жопы, б… отращивает? Чернильные души! Только бумажки свои знают, да арифмометры крутят. Ну и сунули мне эту веретенку, а она мне как собаке пятая нога… Короче, давай, ребята, грузим все это добро! А ты, гвардии рядовой, открывай борт, да тоже помоги, разомни организм.
Неизвестно почему он назвал Алексея гвардейцем. Тот хмуро буркнул, все еще потирая нос:
— Я не грузчик. Мне за это не платят.
— Так тебе и за руль не платят, — поддел его Саша. — Пока ты в штрафной роте. Хотя… Талоны-то выдали?
— Ну, а то, — Заливкин малость просветлел лицом.
В советские времена водители государственных машин расплачивались на заправках не «живыми» деньгами, а опять-таки специальными талонами. Вообще в силу особенностей экономики Советский Союз широко использовал подобные эрзац-деньги… С бензиновыми талонами можно было в меру мухлевать, частично превращая их в реальные копейки и рубли, чем шоферы и работники заправочных станций грешили втихомолку. Нет сомнений, что Алексей подобными технологиями владел.
— Что это у тебя с носом? — вдруг заметил Саша.
— Да хрень какая-то — буркнул Алексей. — Сам не знаю. Аллергия, что ли.
— А-а… Ладно, Леха, — сказал Саша по-дружески и все же мягко-повелительно. — Помоги не в службу, а в дружбу. Рукавицы есть?
— Есть.
Алексей откинул незабываемый для меня задний борт. Две длинные прочные доски на складе, конечно, имелись, и все мы дружно, включая дядю Колю, закатили по ним бочку в кузов. А списанные изделия побросали туда же минут за десять.