Студентка (не)магического назначения
Шрифт:
Сейчас, когда я стала больше узнавать об этой истории, кажется, что этот всплеск силы получился далеко не случайным. Но маг так зациклился на своей вине, что не хотел и слушать доводов разума.
— Мне кажется, что уже слишком поздно, думаю, стоит отвести тебя домой! — устало проговорил он, выходя из библиотеки.
У меня не оставалось иного выбора, как последовать за ним.
Глава 12
Мы ехали в карете молча. Его чувства можно понять, но ведь здравый смысл никто не отменял. Он же должен понимать, что я делаю это в какой-то степени ради
Я так же молча вышла из кареты, когда мы подъехали к университету. Как ни странно, но ректор вышел следом за мной.
— Послушай, Мики! Не лезь в это дело, я виноват, это мое заклинание, это моя ошибка и только себя я могу винить в случившемся. Ты просто зря потратишь время, лучше реши для себя, кем ты хочешь быть: писарем или магом! — холодно произнес он, садясь обратно в карету.
Мне было больно слышать такой тон. Я понимала, что наши зарождающиеся отношения разбились обо всю ту ложь, с которой начались. Не может любовь начинаться с обмана, как бы кто ни думал и ни говорил.
Но если Дар думал, что после его слов я отступлюсь от своего, то ошибался. Я распутаю эту историю. только теперь буду действовать осторожнее и не стану ходить ночами по улицам. Думаю, что встреча с подозрительным мужчиной оказалась неслучайна.
Ректор вернулся в университет, но я его не видела, он с головой погрузился в работу. И это стало заметно по изменениям в нашем учебном заведении. Теперь после обеда жизнь не замирала, а продолжала кипеть и бить ключом.
Подойдя как-то раз к информационной доске, я увидела расписание дополнительных занятий для студентов. Теперь после пар можно было подойти к преподавателю и разъяснить непонятные моменты, а также углубить знания по выбранному предмету.
Старшие курсы через две недели отправлялись на практику в различные структурные подразделения империи. Теперь каждый экзамен ректор обязался принимать самолично, на каких-то просто будет сидеть, а где-то и лично опрашивать.
Я случайно подслушала разговор преподавателей, которые очень негодовали по этому поводу.
— Вы представляете, он вызвал меня в кабинет и на все мои возмущения из-за дополнительных занятий только сказал, что в моем табеле они стоят и, соответственно, оплачиваются! Будто я об этом не знала! Не понимаю, что с ним случилось? Раньше его ничего не интересовало, а сейчас рьяно за нас взялся, проверки устраивает, на пары приходит! Ужас, что творится!
Я обрадовалась, что у него появилась тяга к работе, очень надеялась, что она отвлечет его от горьких воспоминаний. Конечно, будет не просто вернуть преподавателей, которые привыкли за полтора года к минимальной нагрузке, но Дар справится. Если он сумел пережить такое горе, значит у него сильный характер.
В ближайшие выходные я отправилась в военное ведомство. По долгу работы я часто бывала здесь, мне необходимы были некоторые сведения, а это подразделение имперской службы безопасности с удовольствием мне их предоставляло, если они не являлись конфиденциальными. У меня там служил свой человек, который прекрасно знал, что эти сведения я не обнародую, а пользуюсь исключительно с целью получить достоверную информацию. В этот раз мне понадобилась информация о мальчике Тонисе
Хороший знакомый Март, который находился, как обычно, на своем месте, показал дорогу до архива и предоставио свободу действий. Из списков, составленных мной, я уже знала, когда Грэм поступил на службу в армию. Осталось только найти документы.
Несколько часов поисков увенчались успехом. Коробка с личными делами военнослужащих, которые поступили в нужный мне год, нашлась. Очень скоро я обнаружила папку с данными Тониса и углубилась в чтение, параллельно записывая самое важное в блокнот.
Меня интересовало, где он родился, где жил и куда отправился после крепости. Оказалось, что сразу после этого происшествия он уволился из армии и, по сведениям военного ведомства, отправился в родную деревню.
Вот именно туда я и собралась.
По карте выходило, что ехать от столицы нужно около трех-четырех часов. Расстояние не очень большое, но деревня находилась среди болот, поэтому места там довольно дикие.
Не теряя времени даром, отправилась в деревню Буюки. Села на станцию в почтовую карету, но была сразу же предупреждена о том, что транспорт туда не ходит, и до первого жилого дома от дороги нужно будет пройти по узкой тропинке, которая петляет среди болот.
Пока мы тряслись по пыльной дороге, я решила что-нибудь разузнать про эту деревеньку и обратилась к соседке, у которой на коленях стоял огромный тюк.
— Добрый день, вы случайно не из деревни Буюки? — соседка оказалась не из разговорчивых, и только покачала головой.
Зато мои слова услышала другая женщина, красное лицо выдавало в ней крестьянку, которая много времени проводит на солнце. Она была полной и занимала точно больше одного места.
— А тебе зачем, детонька, Буюки? — прокричала она, так как мы сидели достаточно далеко друг от друга.
— Да не орите вы! — гаркнула сидящая рядом с ней женщина.
— Да это ты не ори, лучше пересядь, нам с этой доходягой вместе выходить! — отозвалась крестьянка.
Вот так я оказалась рядом с очень разговорчивой женщиной, которая обещала проводить меня в свою деревню и даже приютить на ночь.
Мы шли вдоль болот, которые то и дело булькали, выпуская в воздух газы. Я уже очень много знала об этой странной деревеньке, которая затерялась среди лесов и болот.
Пока мы ехали в почтовой карете, успела прослушать краткую историю этого места и поняла, откуда в такой нелюдимой местности взялось поселение. Все банально. Оказывается, газ, который идет из этих болот, издавна используется в медицине как обезболивающее. Здесь его ловят и в мешках отправляют в столицу, где в лабораториях очищают и упаковывают в новые стерильные мешки, которые потом надеваются пациенту на нос и рот, чтобы он мог ими дышать.
Вся деревня живет за счет этой добычи, поэтому и терпят такое странное расположение и оторванность от внешнего мира. Они зарабатывают как могут.
— А как же газ забирают от вас? — поинтересовалась я, ведь идти было ой как непросто.
— Раз в месяц все жители деревни берут мешки и идут к дороге, за это каждый получает свою денежку. Некоторые семьи только на это и живут!
— И вам хватает? — изумилась я, понимая, что за такой труд и платить должны немного.
— Уж конечно, нет, но и другого не остается. А что делать-то? — она задала вопрос будто бы себе, хотя я и не смогла удержаться от реплики.