Студентка Пупсик
Шрифт:
Очки, собранные на затылке седые волосы, острый подбородок – очень похожий на тот, который я видел на портретах Волчицы Первой. На своего знаменитого предка Пятая походила гораздо больше, чем Шеста или Мая.
Я разглядывал Пятую, на ее примере прикидывая, как будет выглядеть Мая лет через сорок, если не вмешиваться в процесс ее старения магией и алхимией.
«Хочешь, чтобы жена рядом с тобой казалась старухой?» — спросил Ордош.
«Мне вообще жена не нужна, – ответил я. — Ни старая, ни молодая. Ни сейчас, ни через сорок лет».
«Тогда я тебя расстрою: она
«Не у меня, а у того типа, который живет в Мужской башне. Это он теперь принц Нарцисс. Вот он пусть с ней и мучается. А мне хорошо быть просто Пупсиком».
— … Ваш курс особенный, — вещала ректор. – Вместе с вами на потоке будет учиться будущий почетный ректор нашей Академии Волчица Седьмая, графиня Свирская. Именно к ней когда-нибудь перейдет почетная должность, которую в настоящее время занимает ее мама, великая герцогиня Залесская Волчица Шестая. Со времен основания Академии, здесь учились все наши правительницы. И Волчица Седьмая не станет исключением. Мая, милочка, помаши нам рукой. Путь тебя все увидят.
Пятью рядами ниже меня поднялась рука, вяло махнула. В том, что машет именно Мая, я не сомневался. Из всех женщин в аудитории только у нее была золотистая коса, которую я со своего места хорошо видел.
Сообщение ректора не произвело на студенток особого впечатления. По рядам пробежались шепотки, раздались вялые аплодисменты, почти тут же стихшие. Похоже, присутствие в аудитории Волчицы Седьмой секретом ни для кого не являлось.
– Но это не все отличия вашего курса от предыдущих, – продолжила ректор. — Все вы помните, что еще Волчица Первая, которую мы называем Великой, даровала мужчинам герцогства равные с женщинами права. Мы не будем сейчас обсуждать, правильно ли она поступила. Относиться к принятому ею закону можно по-разному. Но нельзя игнорировать тот факт, что на всем континенте только в нашем государстве мужчины являются полноценными подданными.
С первых рядов до меня донеслись смешки.
– Да, вы правы, женщины не часто встречают их в обычной жизни, потому что мужчины редко покидают свои кварталы города. Принято считать, что мужчины для этого слишком трусливы. Но такое утверждение ошибочно. Они, как и женщины, бывают разными. В этом теперь вы сами сможете убедиться. Потому что в этом году, впервые за всю историю существования Академии в ней будет учиться мужчина!
Раздались удивленные возгласы.
— Да, да! — сказала ректор.
– - Самый настоящий мужчина! Он показал достойные знания на аттестационной комиссии, я бы даже сказала – отличные! И был на платной основе зачислен на первый курс Академии. Его имя – Пупсик. Студентка Пупсик, покажись нам!
Я привстал, сверкнул улыбкой, поклонился повернувшимся ко мне дамам.
На меня посмотрели почти все студентки. Не обернулась лишь Мая.
Чайка и другие мои соседки помахали мне руками. Сейчас они были аккуратно причёсанными, в синих халатах – форме Академии. Но мне вдруг вспомнилось, как они выглядели полтора часа назад, когда явились ко мне в кухню, привлеченные запахом блинчиков.
***
Утром, пока Мая занималась самобичеванием, я привел себя в
На завтрак я планировал испечь ларийские блинчики.
То, что произошло между мной и Маей ночью, не поменяло моих планов.
Накинув поверх одежды фартук, я замесил тесто.
Усиленный магией запах ларийских блинчиков способен пробудить и привлечь кого угодно. И мои соседки по общежитию не стали исключением. Друг за другом они явились на кухню в полном составе, даже Мая. И все оказались одеты в единую униформу: по пояс голые, в пошитых по моим размерам семейных трусах с яркими сердечками. Я на их фоне – в отутюженных брюках, рубахе и белом фартуке – выглядел чужеродно.
«Думал, только Елка бродит по дому в таком виде», – сказал я.
«Дубина! женщины в этом мире не знают, что им нужно от кого-то прятаться, – сказал колдун. – Не привыкли они стесняться своей наготы».
«Возможно, ты прав. Они не часто проводят утро в обществе мужчины».
«Мне нравятся их привычки. Даже очень. Сейчас мне кажется, что рай, о котором твердили тебе в детстве, выглядит именно так: как наше общежитие утром».
«На мой взгляд, картину слегка портит фасон трусов девчонок», – сказал я.
«Ты сам его придумал».
«Но не для них же!»
«Ты стал законодателем новой моды, Сигей», – сказал Ордош.
«Меня это не сильно радует. На женщинах мне нравится видеть совсем другое белье».
«Зато ты можешь радоваться другому: после вчерашней попойки, находясь в твоей компании, девчонки больше не испытывают скованности».
***
Ректор продолжала вещать с трибуны. Пробежалась по верхам различных наук, углубилась в историю. Все, о чем она говорила, мы с Ордошем уже знали: из книг библиотеки.
«Только не говори, что слушаешь болтовню ректора, – сказал я. – Обо всем этом мы уже читали. По-моему, самое время рассказать мне о том, что произошло ночью. Перестань утверждать, что сейчас обсуждение этого неуместно. Ответь: Мая действительно меня вчера изнасиловала?»
«Какой ответ тебя больше порадует?»
«Да, или нет? Почему я вообще ничего об этом не помню?»
«Я скрыл от тебя эти воспоминания, – сказал Ордош. – Убрал из доступных тебе слоев памяти. Поместил туда, где добраться до них смогу только я».
«Скрыл? – удивился я. – Зачем?!»
«Не будь таким жадным. Похожих воспоминаний у тебя в голове несколько тысяч. И не говори, что этот раз для тебя был особенным – я знаю, что это не так».
«При чем здесь это?»
«При том, что я участвовал в подобном впервые. К тому же, нашей партнершей была Мая, к которой, как ты догадываешься, я испытываю… некоторые чувства. Мой первый раз, с Маей… Я очень хочу, чтобы воспоминания об этом были только моим сокровищем».
«Не то, чтобы они были мне так нужны, – сказал я, – но ты не считаешь, что действуешь, как эгоист? Даже не удосужился поинтересоваться моим мнением. Раньше ты так не поступал. Или я ошибаюсь?»