Студенты. Книга 1

Аргунов Анатолий Васильевич

Глава 14. Халтура, или способ выживания

Студент есть студент, даже если он из обеспеченной семьи. Он всегда голодный и ему всегда не хватает денег. Конечно, это утверждение не претендует на аксиому, но многое объясняет в студенческой жизни.

Так или иначе, студентам всегда чего-то не хватает: одной ночи перед экзаменом, одного рубля, чтобы дожить до стипендии… В общем, дефицит во всём. И лишь в одном наблюдается избыток — много работы. Иногда кажется, что вот-вот упадёшь и не встанешь, настолько устал от бесконечных контрольных, зачётов, экзаменов. А тут ещё подработка — халтура, как говорили студенты в те годы, когда Савва Николаевич учился.

Халтура была разной:

кто-то подрабатывал на овощных базах, перебирая картошку, морковку и лук. Кто-то шёл в санитары-носильщики. И уж совсем редкие счастливчики попадали в сферу производства: электриком, сантехником, слесарем или кем-то в этом роде.

В конце шестидесятых спрос на низкоквалифицированные работы был огромным, поэтому студентов брали охотно. Они хоть как-то закрывали прорехи в огромном хозяйственном организме большого города, каким был Ленинград. Платили, правда, мизер, но подработка всё равно была существенной добавкой к стипендии в двадцать четыре рубля. Поэтому подрабатывали почти все иногородние студенты.

Свою первую халтуру Савва Николаевич запомнил хорошо: разгрузка вагона с арбузами. Арбузы — штучный товар. Его не бросишь в кучу, как капусту, и не кинешь лопатой, как картошку. Каждый арбуз нужно брать ручками, передавать друг другу аккуратно и сгрузить на овощебазу. Студентов на это дело брали охотно. Во-первых, молодёжь больших денег не драла, а во-вторых, работала быстрее и лучше, чем штатные грузчики. У тех лозунг один — бери больше, кидай дальше. За это, собственно, им и платили. Поэтому и носить по арбузу за червонец в день они ни за что не соглашались. Тогда приглашали студентов. Благо, от овощебазы до института полшага. И студенты легко соглашались. Кому же не хочется подзаработать да ещё до отвала наесться настоящих астраханских арбузов. Савва раза два попадал на такое мероприятие и оставался доволен. Приработок хороший и досыта наедался.

Но у студентов существовала жёсткая конкуренция. Формировались бригады по землячеству или ещё по каким-то признакам. Один из бригады постоянно дежурил на базе и, как только вагон подходил, тут же сигнализировал своим. А те уж наготове и — не важно: лекция идёт или практическое занятие — уходили. Игра стоила свеч. Отработать пропуск можно всегда, а денег заработать только сейчас. Приработка у первокурсников было немного. На погрузке-разгрузке овощей работали, в основном, вторые или третьи курсы. У них и времени побольше свободного, да и покрепче были. После первого курса из салажат превращались в зрелых мужчин, сильных и выносливых. Слабаков среди студентов почти не бывает. Надо выживать: как тогда, так и сейчас.

На втором курсе Савва жил на Кирилловке — в общаге недалеко от Московского вокзала. Там же располагалась двадцатая ТЭЦ, работающая на угле. Вот на этих двух объектах Савва с товарищами постоянно и халтурил. Осенью на разгрузке овощей и фруктов на товарной станции «Ленинград — Сортировочная», а ближе к зиме разгружали мешки с сахаром. Работа не для слабых. Наш российский мешок в пятьдесят килограммов мог на спине унести каждый, а вот 90-килограммовые мешки кубинского тростникового сахара поднять было под силу далеко не всем. Обычно собирались бригадой в пять-шесть человек и разгружали шестидесятитонный вагон за вечер. На каждого в среднем выходило по десять тонн сахарка. Такса — рубль за тонну. За четыре-пять часов работы без перекуров червонец на нос.

Для крепкого спортивного Саввы такая работа была не в тягость, но руки и спина потом два дня болели. Савва Николаевич даже сейчас, через сорок с лишним лет, словно ощутил тяжесть того мешка. Господи! Это какое же нужно было иметь здоровье, чтобы десять тонн перекидать как ни в чём не бывало! Зато теперь вот они, последствия той халтуры: остеохондроз позвоночника, камни в почках. Да к тому же ели и пили всё, что было съедобным.

Но

по-настоящему везло тем, кто устраивался на «блатные» должности, и самая престижная из них — дворник. Мало того, что платили почти ни за что шестьдесят пять рябчиков в месяц, но, кому повезёт, давали жильё служебное бесплатно! И пусть это была каморка где-нибудь в подвальном помещёнии, не беда. Главное, что ты там один. Теперь и подружка не проблема. Есть куда привести. Красота! И голубая мечта любого студента с периферии.

Паша Закаминский первым устроился в дворники. Помогла его полублатная внешность и огромные габариты. Он был на седьмом небе от счастья. Пригласил к себе на банкет по этому случаю всю бывшую десятую комнату с Куракиной дачи: тех, кто остался учиться в институте после боевого первого курса. Пришло человек семь, в их числе и Савва. Друзья обомлели от увиденного. Комната метров пятнадцать, в здании царской постройки, с двумя небольшими оконцами, в которые видны ноги горожан, идущих по тротуару. Железная койка с матрасом и двумя подушками, настоящий стол и пара стульев. И вся эта благодать на халяву, бесплатно! Умопомрачительно!

Пашкину радость можно было понять. Сразу же нашлась и девчонка, которая захотела стать его подружкой. Как ни крути, а своё жилье было проблемой даже для коренных ленинградцев. А тут такое богатство привалило. Пашка купался в славе «везунчика». Теперь все студенческие вечеринки проходили у него. А это ведь тоже неплохо: парни приносили еду, выпивку, девчонки сласти и конфеты. Так что Пашке всегда что-нибудь да перепадало.

Некоторые студенты привыкали к своей дворнической профессии и после окончания института не уходили с должности, хотя уже работали постоянно врачами. И всё из-за тех же квадратных метров служебной площади. Лимит на жильё врачам почти не выделяли, а дворникам — всегда пожалуйста. Вот и исхитрялись доктора, кто как мог, чтобы получить лимитную прописку и бесплатное жильё.

Савве тоже раз повезло побывать в дворниках. Случилось это на третьем курсе. Савва вместе со своей девушкой, будущей женой, снимал тогда комнату около кинотеатра «Гигант», что на Кондратьевском проспекте. Плата за комнатуху в коммуналке в десять квадратных метров была тридцать пять рублей ежемесячно, и Савве, как воздух, нужна была работа рядом с домом. В поисках места Савва исходил всю округу, но ничего подходящего не было. А тут случайно зашёл в кинотеатр билеты купить и обомлел — висит объявление: нужен дворник на временную работу.

Хорошее было место, хоть и без жилья. Зато раз в неделю дирекция выдавала Савве бесплатно две контрамарки в кино и на концерты ленинградских знаменитостей перед сеансом. Правда, работать довелось всего три месяца — самые снежные: декабрь, январь и февраль. А в марте, вместе с солнцем и весной, появилась после декрета настоящая дворничиха и престижное место пропало.

Больше так Савве не везло. Но, как говорится, нет худа без добра. Он устроился на работу слесарем-авторемонтником во второй троллейбусный парк, и тоже недалеко от дома. Работать нужно было с одиннадцати вечера до пяти утра: с момента, когда первые троллейбусы приходили на ночь в парк, и до того, как они снова выходили в рейс рано утром. Работа не пыльная: проверка утечки электроэнергии специальным тестером и подкачка огромных шин, если те были спущены. Проверка скатов, как называли рабочие-слесари колёса троллейбуса, была делом нелёгким. Нужно было отвинтить заржавевшие болтики «головки» золотника, проверить на стенде манометром давление в шинах и, если не хватало, то компрессором подкачать, потом снова проверить: не переборщил ли. Болтик «головки» отвернуть голыми руками было невозможно. Требовались пассатижи и усилия. С непривычки Савва обдирал руки в кровь. А если перекачал, то стравить лишний воздух тоже целая проблема. После каждого пшика подставляй манометр.