Студенты
Шрифт:
– Рано приехали... - сказал он, прищурившись.
Помолчав еще, он с напускной бойкостью спросил Корнева:
– А что, Вася, как насчет пивка?
– Пивка так пивка, - ответил Корнев.
– Молодец, - вдруг оживился Ларио, - люблю таких. Гарсон, пару пива! Терпеть я, Вася, не могу всякого этакого собрания.
– А я вот терпеть не могу таких, как этот Шацкий.
Шацкий, не обращая внимания на товарищей, продолжал бегать взад и вперед.
– Ну, что ты против него
– Ты думаешь? - спросил Корнев, принявшись за свои ногти. - Послушайте, вы, - примирительно окликнул он Шацкого, - подите сюда.
Шацкий, засунув руки в карманы своей английской куртки, подошел к сидевшим и, широко расставив длинные ноги, уставился в Корнева, стараясь замаскировать некоторое смущение пренебрежительным выражением лица.
– Ну, одним словом, настоящий англичанин, - сказал пренебрежительно Корнев. - Вы сегодня кто: граф, князь, барон?
Шацкий рассмеялся, но, сейчас же скорчив серьезную физиономию, церемонно ответил:
– Маркиз, вы слишком любезны...
– А вы, князь, шут гороховый... то бишь, я хотел вам предложить один вопрос: приедет ли ваша пышная родня вас провожать сегодня?
– Нет, лорд, я уезжаю инкогнито.
– Это значит, что вы все-таки не добились разрешения на ваш отъезд. Откуда же вы в таком случае достали денег? Мне страшно подумать, князь: неужели вы решились на преступление и, говоря грубым жаргоном обитателей тюрьмы, попросту украли у вашего батюшки деньги?
– Лорд, что за выражения, - рассмеялся Шацкий, - за кого вы меня принимаете?
– В таком случае я ничего не понимаю...
– Да вы еще меньше, мой друг, поймете, если я вам скажу, что у меня в кармане тысяча рублей и я чист, как слеза.
Шацкий щелкнул пальцами и перекрутился на одной ноге.
– Во-первых, я вам не друг, а во-вторых, князь, позвольте по поводу последнего пункта остаться при особом мнении...
– В таком случае я не могу больше продолжать с вами беседу и потому...
Шацкий снял свою английскую фуражку.
– Можете убираться ко всем чертям, барон.
– Вы начинаете сердиться - это к вам не идет, - ответил Шацкий уже издали.
– Как все-таки досадно, что мы связались с ним, - проговорил Корнев, он нам всю дорогу испортит.
– Ну черт с ним, - ответил Ларио, - давай раздавим еще по кружечке.
И Ларио с чувством прижал ноготь к столу.
– Да ведь так мы с тобой налижемся, пожалуй.
– От пары пива? Хо-хо-хо! Как ты глуп еще, Вася! Человек, пару!
Еще выпили пару.
Ларио, по мере того как пил, делался все оживленнее, а Корнев как-то все больше и больше слабел.
– Нет, я больше не буду, - уперся Корнев после третьей кружки. -
– Вася, не выдавай!
– Оставь!
– Вася, будь друг! Ты ведь еще мальчишка, а я в Питере уже был и, как свои пять пальцев, знаю... приедем - все покажу. Вася, голубчик, выпей, уважь, будь друг.
Корнев блаженно улыбался и наконец как-то отчаянно махнул рукой.
– Вася, друг! понимаешь, друг! Мальчик, два пива!
– Я боюсь только, - ответил Корнев, - что ты, Петя, скандал в конце концов сделаешь.
– Я, скандал? Я?!
И Ларио с чувством и упреком уставился в Корнева.
– Вася?! Ты мой лучший друг. За кого ж ты меня принимаешь? Видишь эту вот кружку, - больше ни-ни! Понимаешь, Вася? Эх, Вася, ведь ты думаешь, я пью для удовольствия - нет! Для куражу пью. Робкий я, Вася! Как народ - так, кажется, сейчас бы сквозь землю провалился, - не знаю, куда руки, куда ноги девать, а как выпьешь, и ничего, - ходишь себе, точно никого нет. Вот и сегодня - народу много приедет, ну, я и подбадриваюсь.
– Не перебодрись только.
– Небось я знаю себя. Я, Вася, все знаю, все вижу, только скромность моя, Вася... Вот, Вася, хоть тебя взять. Думаешь, не вижу? А Наташа Карташева?
– Что Наташа? - спросил, стараясь придать себе равнодушный вид, Корнев. - Тебе понравилась?
– Вася, не финти, мне наплевать на Наташу, а вот твое рыльце в пушку. Подлец, Вася: краснеешь, врешь, меня не надуешь.
И Ларио залился громким, каким-то неестественным смехом.
– Вот ты говорил, что не захмелеешь...
– Врешь, врешь, я не захмелел. Только ты брось всех этих порядочных, Вася, - все они ломаки. Нет в них наивной простоты, и страсть, страсть их пугает. Пугает! Понимаешь?
– Послушай, на нас смотрят.
– Начхать! Слушай, Вася! Я тебя познакомлю в Питере со швейками. Я, Вася, больших не люблю. Я люблю маленьких. Эх, Вася, ненасытный я!.. Я тигра лютая, Вася... я крови хочу!!
И Ларио вдруг зарычал на всю платформу.
– Послушай?!
Входившие мать Корнева, сестра его, Семенов и Долба искали глазами Корнева.
Семенов и Долба приехали проводить.
Долба и Вервицкий оставались в одном из южных университетов.
– Вот он!
Когда все подошли, Маня Корнева сказала брату:
– Вася, как тебе не стыдно! Маменька, посмотрите.
Она показала на кружки пива.
– Васенька, миленький мой, - произнесла как-то автоматично мать Корнева. - Как же тебе не стыдно?
Корнев смущенно махнул рукой.
– Ну, что вы, маменька, в чем тут стыд, какой тут стыд? Ну, выпили кружку пива, ну, что ж тут такого?