Стук тыгдымского коня
Шрифт:
– Хи-хи. Пошли уже. Чайник выкипит. Меня, кстати, Оксана зовут.
– Очень. Я хотел сказать приятно, и это... Короче... Хорошее имя.
Вскоре новые знакомые пили чай на кухне. Никита объедался бутербродами и конфетами, девушка ничего не ела. Она пила чай маленькими глотками, и весело смотрела на оголодавшего студента.
– Расскажешь про погоню?
– Ну, это долгая история, - Уханов сыто откинулся, блаженно жмуря глаза.
– Расскажи долгую.
– Гм. Тогда слушай, - выдержав драматическую паузу, Никита начал рассказ.
– Началось все в стародавние времена. Еще при царе батюшке Алексее Тишайшем. Жил в те славные времена колдун
– Да уж. нет повести печальнее на свете, - подвела Оксана итог.
В дверь позвонили. Вернувшись, девушка объявила, что путь свободен.
– Спасибо. Это было чудесное спасение.
– Не за что. Эти твари мне гадости в след говорили. На документы свои, и давай прощаться.
Никита не спеша обулся, и, повернувшись, спросил: - Могу ли я отблагодарить хозяйку этого прекрасного замка? Пригласить куда-нибудь?
– Не-е. Добрые дела делаются безвозмездно. Так что прощай, хранитель тайн и сокровищ.
Вот и верь после этого, что женщинам нужна романтика и необычность, подумал наш герой, когда дверь за ним закрылась.
Заново переживая все дневные события, он без происшествий добрался до общежития. В комнате его ждал сюрприз. Там стоял дым коромыслом. Орал магнитофон, пары танцевали в свете настольной лампы, а главное не было ни одного знакомого лица.
– Где ты ходишь?
– радостно проорал пьяненький тип, ловко нарезавший сало.- Мы тут пьем!
– Вижу.
– На, накати, - тип залился радостным смехом, протягивая Никите стакан.
Уханов пить отказался, и устало подошел к своей койке. На ней удобно расположился хмырь в очках, обнимавший сразу двух девиц. Веселая троица шебуршилась и хихикала. Никита постучал хмырю пальцем по голове:
– Дружище. Ты занял мою койку.
Троица с готовностью поднялась. Уханов устало лег. Троица тут же на него села, тогда он встал и включил свет.
– Господа. И дамы, конечно. Прошу всех покинуть помещение. Извиняюсь, что прервал, но день у меня был тяжелый.
Веселая компания удалилась, прихватив с собой недопитые бутылки, и заодно стаканы и сало хозяина. Уханов разделся, лег и тут же уснул. Снились ему трамваи, прыщавые китайцы и Бином Ньютона.
Гл.4
Утром в комнату вихрем ворвалась Стелла Конищева. Была она взъерошенная, злая и красная. Колготки на одной ноге были порваны и сквозь дырку виднелась свежая ссадина.
– Культиваторы убрал, - пресекла она попытку Никиты обнять ее.
– Ну и срач!
– Я те вымою, - Уханов собой загородил большое бурое пятно возле стола.
– Это пятно крови, как память о безвременно...
– Ага, слышала. Кого-то тут мочканули. Третьего вашего жильца. Бесит оно меня.
На самом деле третьего жильца, Славу Дружинина отчислили и забрали в армию еще осенью. А пятно это было от разбившейся банки с компотом. Не смывалось оно из принципа. Как-то Мишка привез компот из дома, и передавал Никите. То ли он не вовремя разжал руку, то ли друг его не успел перехватить. Как итог, банка разбилась, и возник спор, кто виноват и кому убирать.
Вины никто не признал, и, убираясь, оба старательно пятно не трогали, каждый настаивая на своей правоте. Со временем оно приобрело зловещий окрас, и друзья всем рассказывали, что берегут его, как дань уважения погибшему на этом месте Славику. Пятно даже показывали по телевизору, когда киношникам нужна была фактура при снятии сюжета об общажной жути.
Стелла испепелила Никиту взглядом, и подошла к зеркалу, висящему на стене.
– У-ух, сволочь бородатая, - выругалась она, озабоченно разглядывая дырку на коленке.
В дверь сунулся Фиолетовый.
– Никит. У тебя пожрать есть?
– жалобно попросил он.
– Сгинь, ватрушка гребанный, - злобно цыкнула в его сторону Стелла.
Фиолетовый моментально испарился.
– Комплименты мне тут без тебя делал. Урод двужопый, - пожаловалась она Никите.
– Приставал что ли?
– Комплименты, говорю, делал.
Никита подошел к Стелле сзади, и обнял ее за талию. Как-то от нефиг делать он с Мишкой выделил три типа проживающих в общаге парней.
Первый - пихарь-террорист, второй - трахарь-домовик, и третий - балабол-собеседник. Фиолетовый, зарекомендовавший себя как стойкий представитель третьей безобидной группы, ревности не вызывал.
– Да что с тобой сегодня?
– спросил он, чмокнув девушку в ушко.
– Опять эта свинобразина старая козу пасет. Убили бы вы его, что ли, - ответила она, и потерлась затылком о Никитин подбородок.
Тут надо пояснить, что с недавних пор в зеленых зарослях вокруг общаги какой-то дед повадился пасти козу. Зачем городскому жителю приспичило содержать животное, и где она у него жила, было неизвестно. Зато хорошо было известно, что козу звали Муська, и страдала она четко выраженным женоненавистничеством. Не трогая мужчин и детей, коза атаковала всех женщин без разбора. Обычно вредоносное животное сидело в кустах, и, пережёвывая бурьян, поджидала очередную жертву. Очумевших от страха женщин, ехидный дедуля спасал в самый последний момент. Радостно похихикивая, он за поводок утаскивал разбушевавшуюся зверюгу в кусты. Деду регулярно обещали набить морду, но тот всегда ретиво скрывался в заросли репейника, и ругался оттуда отборнейшим матом.
Представив нападение козы на Стеллу, Никита едва смог сохранить серьезное выражение лица.
– Обещаю. Их постигнет суровая кара, - торжественно произнес он, и взял со стола яблоко, забытое вчерашними гостями.
– А пока вот держи. Яблочко Адама.
– От дамы? Сам жри, - девушка метнула яблоком в лоб Уханову.
– Ты чего?
– А ты думай, че несешь.
Стелла достала из пакета огромный кусок домашнего пирога и молоко. Никита сразу заулыбался, и накинулся на еду. Пока он ел, девушка сняла испорченные колготки, и бросила их ему на кровать.