Ступень 5. Бегство в Эдем
Шрифт:
– Но врачи ведь не могут ошибаться! Или могут?
– Помните, что я рассказал вам в самом начале о людях клана Рэй? Ходят слухи, что они - маги. Колдуны. А в нашем случае - ведьмы...
– Вы хотите сказать, что Линнея остановила у Алишана сердце?
– Это предположение наиболее правдоподобно, молодой человек. Предположить, что врачи не заметили у юноши больного сердца, и оно отказало именно во время вашего поединка, да и ещё в самый удачный момент, я просто не имею права - не позволит теория вероятности. Алишан был убит, и в этом факте у меня сомнений нет. Убит незаметным воздействием на сердце, причём дистанционным - сами вы лежали на полу без сознания и ничего своему противнику сделать не могли. Возникает связанный вопрос - кто, пусть даже теоретически, может воздействовать на сердце вашего противника
– Похоже на правду...
– А как вы думаете, молодой человек, к подобным выводам смог прийти только я один, или в империи помимо меня имеются умные люди?
– Вы хотите сказать, что есть и другие люди, догадавшиеся, что Алишан не умер сам, а был убит?
– Я предположил, что пусть я недаром занимаю пост главы клановой службы безопасности, но в империи имеются люди не глупее меня, и к аналогичным выводам пришёл кто-то ещё. Да, прямых улик и доказательств нет, но определённые выводы можно сделать и не имея на руках соответствующих доказательств - просто перебрав варианты и выбрав из них наиболее вероятные, как это только что сделал я.
– Хорошо, положим, кто-то догадался, что Алишана убили.
– И этот кто-то захотел отомстить - ведь если смерть Алишана Ойхо в дуэльном круге от твоей руки считалась бы несчастным случаем, то любая другая смерть законом Оканийской империи признаётся убийством.
– Если у обвинителя будут на руках неопровержимые доказательства.
– Совершенно верно, молодой человек, вы мыслите в правильном направлении. Итак, кто-то догадался об убийстве, но доказательств нет - даже врачи признали смерть Алишана Ойхо обычным несчастным случаем. Тогда этот кто-то начинает копать, находит истинного виновника убийства и решает отомстить. У этого кого-то явно имеются обширные деловые связи, позволяющие ему получить ту же информацию, что и я, а у меня, поверьте, очень хорошие возможности. Круг подозреваемых резко сужается, и остаётся только отыскать мотивы.
– Вы нашли подозреваемого?
– Убитый Алишан Ойхо являлся племянником преподавателя вашей академии Свана Ойхо. Сван Ойхо вёл у Линнеи Рэй курс боевой тактики и поставил ей на экзамене "удовлетворительно". Дальше продолжать?
– То есть этот самый Сван Ойхо просто отомстил Линнее и поставил ей не ту оценку, на которую она сдала экзамен? Значит, достаточно всего лишь поднять протоколы и установить истину?
– Не совсем так, молодой человек. Оценка выставляется автоматически, по результатам имеющихся в памяти искина академии результатов сданного экзамена. Для того, чтобы искин выставил другую оценку, необходимо подменить не сами результаты, а экзаменационный лист. То есть подчистить память искина. Обычная проверка не выявит каких-либо нарушений.
– Но что же тогда делать? Ведь должен быть какой-то выход!
– Разумеется, должен. Любая коррекция памяти искина всегда вызывает рассинхронизацию обрабатываемых искином потоков, так называемые "хвосты". Замаскировать их можно, но полностью убрать практически невозможно - просто для фиксации вмешательства в память искина уровень проверки должен быть достаточно высоким. Линнея наверняка знает свой предмет на "отлично", поэтому может воспользоваться лазейкой в уставе академии - она может подать заявление на признание результатов экзаменов недействительными и потребовать созыва независимой экзаменационной комиссии. Подобный пункт прописан в уставе практически каждой имперской академии, нужно только порыться в документах и подать на имя ректора правильно оформленную заявку.
– Так просто?
– На самом деле это вовсе не просто, и учебные заведения крайне редко прибегают к подобным мерам. По крайней мере, мне известно всего два или три случая созыва независимых комиссий. Причина банальна - независимая комиссия, установив факт некорректной оценки знаний студента, обычно выдаёт учебному заведению предписание на переаттестацию преподавателей, а преподавателя, допустившего выставление некорректной оценки, чаще всего увольняют без права преподавания в течение достаточно длительного периода. Как правило, одного цикла.
– Но если последствия для академии настолько серьёзны, почему студенты не пользуются подобной лазейкой?
– А подумать, молодой человек? Всё дело
– Последствия подобного заявления для Линнеи?
– Восстановление заслуженной оценки за экзамен и натянутые отношения с преподавателями. Вероятность подобного исхода более девяноста девяти процентов.
– А почему натянутые отношения? И почему вероятность не стопроцентная?
– По чьей вине в академию нагрянет независимая комиссия и по чьей вине будет проведена переаттестация всех поголовно преподавателей, тайной являться не будет. Я даже не уверен, что все преподаватели пройдут переаттестацию - в каждом учебном заведении имеется некоторый процент так называемого "балласта", которому не то что студентов учить, а даже уборку помещений доверить нельзя. Но и те, кто пройдёт профпроверку, явно не воспылают благодарностью к тому, кто её организовал. А, значит, не упустят ни одной легальной возможности напакостить. Линнею будут ожидать самые сложные задания, самые большие рефераты, самые каверзные вопросы, самые... Дальше список можете продолжить сами. А что по поводу стопроцентной вероятности - вы, молодой человек, ещё молоды, и на своей шкуре не ощутили, что в любом деле всегда есть небольшая доля неожиданности. Знания Линнеи могут оказаться не такими фундаментальными, как мы просчитали, комиссия будет подкуплена, ректор окажется лицом заинтересованным... Причин много. И пусть их вероятность ничтожна, но они есть. Теперь вы получили ответы на свои вопросы?
– Да, спасибо...
– Тогда можете идти - и у вас, и у меня не так много свободного времени, чтобы тратить его на пустые разговоры. И, надеюсь, что эта встреча для нас - последняя...
***
Линнею мне удалось отловить перед ужином. Пристроившись у окошка раздачи сразу же за девушкой, я набрал на поднос еды и проследовал к тому же столику, что и она, молча сгрузил тарелки на стол и молча стал есть, поглядывая на девушку. Линнея ела аккуратно, словно истинная аристократка на приёме у императора, а не курсантка, ужинающая в студенческой столовой. Небольшие кусочки пищи она отрезала ножом, накалывала на вилку и изящным движением отправляла в рот. Все её движения выглядели настолько естественными, что я залюбовался их красотой и идеальной отточенностью. Дождавшись, когда девушка поест и, собрав посуду, отнесёт поднос к раздаче и невозмутимо пойдёт на выход, я проделал то же самое, догнав её на выходе из столовой, сказав:
– Линнея, нам надо поговорить!
Не обернувшись, девушка продолжила движение, бросив через плечо:
– Кому надо?
– В первую очередь это надо мне!
– ответил я.
– Я не хочу видеть, как кто-то разрушает твою жизнь, и хочу помочь!
– Я не нуждаюсь в помощи, Кейтон Тарома, да и не сможешь ты мне помочь.
– И всё же я попытаюсь, Линнея Рэй!
Девушка замерла, остановившись, и медленно повернулась ко мне лицом, устремив взгляд своих больших карих глаз прямо в мою душу. Чувствуя, что сердце моё замирает, а душа то ли уходит в пятки, то ли воспаряет к небесам, я, с трудом проглотив вставший в горле ком, просипел: