Ступень Четвертая. Часть первая
Шрифт:
— Никита Львович, я полагаю, что нам нужны свидетели, — решил я. — Чтобы никто потом не смог меня обвинить в вашем убийстве.
— Резонное требование, — рассмеялся он. — Мне тоже не хочется потом иметь дело с Императорской гвардией из-за такой ерунды. Они же душу из меня вынут. По одному с каждой стороны? Из кланов, заслуживающих доверие?
Я согласился и задумался, кого звать. Логичнее было бы Лазаревых, но дергать главу клана в свидетели не комильфо, а к Кириллу обращаться не хотелось, поэтому я остановился на Мальцевых, точнее, на
Офигевшего от случившегося Серого я отправил отвозить моих учеников, хотя они жаждали остаться, но я побоялся, что ненароком заденем либо я, либо мой противник. Андрей приехал раньше свидетеля со стороны Воронцова и сразу поинтересовался:
— Как тебе постоянно удается вляпываться во всякое дерьмо?
— Само липнет, — усмехнулся я.
— Вы на каких условиях дуэлитесь?
— Кто-то из нас станет трупом.
— Э-э-э… Ярослав, ты сдурел? — тихо спросил Андрей. — На кой черт ты на него полез? Воронцов очень умело пользуется магией и артефакты у него из лучших.
— Я на него не полез. Я вообще не понял, что ему от меня надо, — честно признал я.
Андрей отошел, явно названивая деду, и пока он с ним разговаривал, вернулся Серый в компании Постникова, а одновременно с ними подъехал второй свидетель, из Ждановых. Имя его я не помнил, но пару раз видел. Воронцов со Ждановым подошли к нам одновременно с Постниковым и Серым.
— Судя по записям с регистратора, Никита Львович, вина была ваша, — сказал Постников.
— И что? Меня оскорбили, я потребовал удовлетворения. Если ваша машина пострадала, я, так и быть, оплачу ремонт.
Воронцов улыбался так, как будто его распирало от счастья. Нужно будет у него выяснить, прежде чем убить, чем это я ему так насолил.
— Мне кажется, можно ограничить дуэлью в ее обычном варианте.
— Это вам кажется, — отрезал Воронцов. — Мое оскорбление смоется только со смертью главы клана, из которого был негодяй, оскорбивший меня. Здесь и сейчас. Я в своем праве. Свидетели есть. Не будем откладывать. Все остаются здесь, а мы с Ярославом отойдем.
Он махнул рукой, предлагая сойти с обочины.
— С Ярославом Кирилловичем, — поправил я.
— С Ярославом Кирилловичем, — легко согласился он в уверенности, что станет победителем.
Воронцов неторопливо зашагал к выбранному месту, а Постников торопливо выдавал последние инструкции:
— Не расслабляйся. Он сильный и опасный. Опыта дуэлей тоже хватает, как и грязных приемов. Будь внимательным и не позволяй себя грохнуть.
Я кивнул и пошел за Воронцовым, активировав на защитном артефакте вариант отражения. Нужно было выяснить еще один вопрос, без свидетелей.
— Никита Львович, пока нас никто не слышит, ответьте мне на один вопрос. Почему вам так хочется меня убить?
— Путаете Ярослав Кириллович, — издевательски
— Так ли уж необходимо?
— Совершенно. Вы нам мешаете.
— Кому нам?
Он засмеялся и погрозил мне пальцем.
— Хотите выиграть без дуэли, Ярослав Кириллович? Клятва меня убьет, стоит мне рот раскрыть. Попытка была хорошей, но не сработала. Расходимся. Десять шагов достаточно.
Глава 7
— Никита Львович, — остановил я его, — не поставить ли нам защитный купол, чтобы никто не пострадал? А то прибьете ненароком Мальцева, Игнат Мефодьевич вам этого не простит.
Он остановился, надул щеки, с шумом выпустил воздух и сказал:
— Только ставить буду я. А то обидно, понимаете ли, Ярослав Кириллович, стать победителем в дуэли и сдохнуть под вашим куполом. О елисеевской защите я наслышан.
— Договорились, — ответил я, тактично упустив, что умирать не планирую, а его купол для меня преградой не станет, да и нападение у меня не хуже защиты, только я его практиковать не люблю.
Воронцов ставил защитный купол, постоянно на меня косясь, как будто опасался, что я ударю ему в спину. Но я предпочел изучать заклинания, которые слетали с рук противника. Они были неплохи и действительно давали возможность разобраться, не повреждая посторонних. Там даже закладка была для свободного газообмена, то есть задохнуться нам не грозило при затянувшейся дуэли. И цвет у купола был хорош — голубой, чистый, как весеннее небо. Нового я для себя ничего не увидел, разве что пара непривычных сочетаний, которые и дали цвет.
— Расходимся, Ярослав Кириллович, — скомандовал Воронцов, который собирался придать моему убийству вид как можно более законный. — Бьем на счет три.
Я бить не стал. Решил для начала посмотреть, как противник будет отбиваться от собственных заклинаний. А запустил он в меня весьма нехорошим набором: первое заклинание должно было пробить дырку в моей защите второе — нашинковать на ломтики, а третье — поджарить все, что останется. Разумеется, все это отразилось, и Воронцов только охнул, когда его собственная защита на одном из артефактов просела вдвое. А неплохая она у него оказалась, я-то думал, вынесет все. Или это он решил не тратить на пацана что-то посерьезней?
— Хитро, Ярослав Кириллович, но это вам не поможет.
После чего он самым натуральным образом принялся дистанционно взламывать мою защиту щупами. Без использования магического зрения выглядело это так, как будто Воронцов взял паузу на обдумывание: лицо у него было сосредоточенно-напряженным. Но я уверен, что он видел, что делает, хотя пока хаотично тыкался, пытаясь найти слабое место.
Пришлось ему подыграть. Ответил: «Поможет, поможет», заставив его взглянуть мне в лицо, а не на мою защиту, после чего быстро нанес поверх небольшой слой другой, но уже такой, которую он мог расковырять.