Ступень Четвертая. Часть первая
Шрифт:
— Возможно, внутри волховского сообщества есть разногласия, ваше Императорское Величество? — предположил Ефремов. — Недаром же учитель Елисеева уже очень давно не появляется. Возможно, с ним расправились свои же?
— С ним расправились, а ученика оставили на развод, Дмитрий Максимович? Нелогично как-то, не находите? При подобных разногласиях уничтожают всю группу.
— Мы не знаем, Ваше Императорское Величество, что происходит внутри волховского сообщества. До недавнего времени мы вообще считали, что волхвы остались в прошлом. Но тут появился Варсонофий, развел бурную
— Я поговорю с ним, — согласился тот. — Он сейчас здесь?
— Нет, мы его отправили телепортом в «Крылья». Он все-таки много сегодня перенес как физически, так и морально, и нуждается в отдыхе.
— Тогда ближе к вечеру, — решил император. — Можете быть свободны, Дмитрий Максимович.
Скорость, с которой Ефремов выскочил за дверь, не соответствовала ни его должности, ни его комплекции, зато отвечала жизненному опыту. Если гроза пронесла, лучше убраться от тучи как можно дальше и как можно быстрее, потому что такие тучи имеют нехорошую привычку неожиданно возвращаться с молниями и градом, после которых выживают не все.
— Сильно испугалась? — спросил император дочь, стоило закрыться двери за Ефремовым.
— Ужасно, — она со всхлипом втянула в себя воздух, но не разревелась. — Они приложили меня чем-то таким, что я была в сознании, но ничего не могла сделать. И это было страшно.
Глава 19
Утром я понял, что не выйдет притвориться, что ничего не случилось. Светлана так и не появилась, а Полина была не в том состоянии, чтобы ее показывать кому-то постороннему. Легенда трещала по всем швам. Первым делом я позвонил Ефремову.
— Дмитрий Максимович, что нам говорить про Туманову. Она не появится?
Он шумно выдохнул в трубку.
— Было решено дать ей возможность прийти в себя после встряски. Она воспользуется порталом позже. Поэтому всем любопытствующим сообщаешь, что она плохо себя чувствует.
— У меня уже Ермолина плохо себя чувствует.
— Так это замечательно, — воодушевился Ефремов. — Скажешь, что они переели на пару сладостей и маются животами. — Я насмешливо хмыкнул, и генерал родил новую идею: — Или нет, что они переели продуктов магической кулинарии и сейчас пускают радужные пузыри, поэтому боятся выйти из блока, пока избыток магии их не покинет.
— Какой еще магической кулинарии? — фыркнул я.
— Той самой, что Марта Постникова практикует. Она кого-то из подруг угощала с таким эффектом. Пузыри летали пару часов. Но если переесть, наверняка эффект будет подольше.
Информация меня удивила. Мне казалось что Марте полученные от Дамиана знания не слишком нужны, а тут оказывается, что, если Ефремов меня не разыгрывает, она не только практикует, но и показывает посторонним.
— А почему я не знаю?
— Елисеев, ты меня удивляешь.
Он издал звук, больше всего похожий на хрюканье, и это было понятно — о таких вещах глава клана не должен узнавать от посторонних.
— А директор школы не потребует пропустить к болящим их целителя?
— Я его сейчас проинформирую, — обрадовал меня Ефремов. — А также о том, что целитель от Елисеевых присутствует рядом с болящими и посторонние не нужны. Давыдов же Ермолину не оставит?
— Не оставит, — согласился я. — Он даже сейчас рядом с Полиной, хотя той уже ничего не угрожает.
— Насчет ничего не угрожает я бы поспорил. Но с этим будем разбираться потом.
В результате на разминку мы вышли вдвоем с Деном, Тимофей остался бы, даже если бы не нужно было подтверждать легенду: Полина в утреннем свете казалась собственной тенью, настолько была бледной. Дену я наказал молчать обо всем, что случилось ночью, упирая на необходимость соблюдать тайну. Признаться, выглядел он слишком пришибленным для того, чтобы окружающие поверили в мифические выдуваемые пузыри. Хорошо хоть, нас никто не спрашивал.
Сысоев находился далеко и выглядел на редкость довольным жизнью. Интересно, что ему пообещали за помощь? Он, конечно, идиот, но не настолько, чтобы делать подлости исключительно из любви к искусству. Должна быть соразмерная плата. Соразмерной могла быть, например, помощь Сысоеву-старшему. За что-то менее значимое младший бы даже пальцем не шевельнул. Он несовершеннолетний, но покушение на члена правящего семейства ему не спустят. Почему он был уверен в обратном? Считал, что его участие никто не заметит?
Об этом я размышлял всю разминку, на удивление короткую, об этом я размышлял и в столовой, где мы с Деном сидели за столиком вдвоем. На нас посматривали, но никому не приходило в голову узнавать, что случилось с тремя из нашей пятерки. Никому, кроме Сысоева, который подошел, довольно ухмыляясь и спросил:
— Парни, а где ваши девчонки? Они так здоровски скрашивали серые школьные будни…
Он тяжело вздохнул, как будто действительно переживал за Полину и Светлану. И это меня так выбесило, что я схватил его за школьный галстук, припечатал к столу и прошипел:
— Чем тебе обещали заплатить?
— Елисеев!
К нашему столику бросились сразу несколько преподавателей, в том числе и наш куратор. На мой взгляд, переживать им было не о чем. Магию я не использовал, а Сысоева припечатал лбом, за которым все равно ничего жизненно важного не было. Сысоев зло пыхтел, пытаясь извернуться, но у него не только с магией были нелады, физически он мне тоже существенно уступал.
— Пусть, дерьмо собачье, а то пожалеешь, — с ненавистью выдохнул Сысоев, когда группа его поддержки была уже почти у нашего столика.