Ступень Пятая
Шрифт:
— Огорчен, что лишился кампании девушек? — с доброй отеческой улыбкой спросил он. — Это ненадолго. Скоро вернешься к ним в целости и сохранности.
Дверь он отворил, сам вошел, дождался, пока я тоже перешагну порог, после чего дверь прикрыл и спросил:
— Кстати, у тебя что с Мальцевой?
Он сел на один из маленьких низких диванов, которых в этой комнате было несколько, и жестом предложил мне сделать то же самое. Я выбрал диван поближе к двери и ответил:
— Я прикрываю ее от деда, Иван Михайлович. Ее не устраивают
— Понятно, а то я уже подумал, что ты забыл о моем запрете на договоры с другими кланами.
— Жениться я могу и без договора, — ответил я не без желания увидеть реакцию собеседника, но тот остался невозмутим. — Но в мои планы это пока не входит.
— А в планы Мальцевой?
— Это вы у нее спрашивайте, Иван Михайлович. Меня она в свои планы не посвящает. Разве что недавно сказала, что собирается в Германию на дальнейшее обучение и меня с собой позвала.
— А ты?
— Думаю, Иван Михайлович.
— Не такой плохой вариант для тебя. У них хорошие программы по управлению, — заметил он, наверняка размышляя о чем-то другом. — Но это решать тебе. Сейчас я хотел бы поговорить о том, что ты хочешь за историю с Морусом.
— Я уже отвечал, Иван Михайлович, что награда мне не нужна.
— Обиделся, значит, — с показным огорчением ответил он. — Но ты пойми, Ярослав, невозможно было поместить такое опровержение непосредственно перед свадьбой Александра. Такое не забудется, и он бы получил репутацию слабого человека, неспособного защитить народ.
— Повторю, Иван Михайлович, я не рассчитывал на награду, — ответил я. — Уничтожить такую тварь — обязанность любого мага, которому она по зубам. Публичность — это не мое. Единственное, что мне не понравилось в публикации — это намек на то, что тварь была из бывшего поместья Вишневских.
— Признаться, не обратил внимания на этот намек, — с показным удивлением сказал император.
Еще как обратил и даже успел обсудить с сыном, что на это же можно будет списать уничтожение клана. Единственное, что радовало в этой ситуации — до обнаружения Накреха нападать на меня они не рисковали, опасаясь, что в этой ситуации два иномирных мага объединятся и не оставят камня на камне от правящей династии.
— И тем не менее он там есть и активно муссируется другими изданиями.
— Прикажу, чтобы разобрались.
— Буду вам чрезвычайно признателен, Иван Михайлович. Все же доброе имя для клана — не пустой звук.
Он едва заметно смутился, но быстро принял озабоченный вид и сказал:
— Ох уж эти писаки. Выдумывают, что в голову придет. Ваш клан прямо обвиняют?
— Если бы обвиняли прямо, мы бы уже подали иск, Иван Михайлович. В том-то и дело, что ограничиваются намеками. Очень прозрачными, так что хорошо понятно, о чем речь, но недостаточно прозрачными, чтобы можно было подать в суд за очернение репутации.
— Да, это проблема, — показывая искреннюю озабоченность
Он замолчал, предоставляя мне право самому придумать себе награду.
— Мне достаточно вашего хорошего отношения, Иван Михайлович, — твердо ответил я.
— Хорошо, тогда награду назначу я сам. Ваш клан на десять лет освобождается от уплаты налогов. Документы вам привезут завтра.
Я подумал, что Серый должен такому варианту обрадоваться. Разве что выскажет сожаление, что всего на десять лет. Заявит, что не ценит отец жизнь наследника. Мол, мог бы и на сто лет освободить. А что там будет дальше, нам все равно уже не узнать, а значит, не столь принципиально.
— Благодарю вас, Иван Михайлович. По хозяину этой твари что-нибудь слышно?
— Увы. — Теперь расстройство императора было непритворным. — Где-то затаилась гадина. Силы копит. Разве что умер при вселении? Как думаешь, могло так случиться?
Надежду, прозвучавшую в его последних словах, я погубил сразу:
— Тогда было бы некому уничтожать тела Глазьева и Новикова.
— Действительно, как это я про них забыл? Но ведь ни разу нигде не засветился, тварь этакая.
— Он привык прятаться, Иван Михайлович.
Наверное, мы оба подумали об одном и том же: удар будет подготовленным и неожиданным. Но вслух это произнесено не было. И обменявшись еще парой незначительных фраз, мы вернулись в общий зал.
Глава 23
Серого необычайно вдохновила идея отправить меня на учебу в Германию именно тем, что я оказываюсь подальше от правящей семейки, которая может ко мне остыть настолько, что не просто решит не убирать, а совсем забудет.
— Во-первых, Ефремов не сможет тебя постоянно дергать, а значит, Тумановы будут о тебе слышать куда реже, чем раньше. Вообще в тень уйдем. Вот они о нас и забудут, — фантазировал он. — Я уже устал бояться. И слушать их постоянно надоело. Я теперь в государственных секретах, как уличная собака в репьях. Боюсь проявить лишнюю осведомленность по ненужным вопросам. Не поверишь, ночью просыпаюсь от ужаса, что проговариваюсь.
— Один хоть просыпаешься? — подколол я.
Серый так и не завел себе постоянную подругу, обходился случайными знакомыми. Как он сам говорил, Постников его использовал как живца, на которого мухами слетались шпионки от разных кланов. Даже никого искать не приходилось: сами появлялись и сами давали.
— Конечно, — оскорбился Серый. — Я у кого попало не сплю и к себе кого попало не пускаю. И так было даже до того, как я начал переживать о своей лишней информированности. И ведь не бросишь прослушку — в любой момент эти сволочи могут решить нами заняться.