Ступени великой лестницы (сборник)
Шрифт:
Там же появился и первый человек. Вот где можно найти, быть может, даже костяк последнего человека, Homo divinus'a, филогенетические ветви которого в дальнейшем шли по пути регресса, дегенерации, старости и вымирания, докатившись до современного нам человека (Homo Sapiens) и обезьяны.
Итак, значит, процесс дегенерации Homo divinus'a шел по двум филогенетическим путям.
Одна ветвь регресса шла под знаком наимаксимальнейшей специализации как внешних, так и внутренних органов, с очень незначительным уклоном в сторону
В конце этой ветви в настоящее время находится современный нам человек.
Другая дегенерирующая ветвь, наоборот, шла под знаком совершенно незначительной и, во всяком случае, крайне медленно протекавшей специализации органов, но зато с уклоном мощного падения мозговой силы и развития центральной нервной системы.
На конце этой ветви в настоящее время стоит человекообразная обезьяна, водящаяся в очень ограниченном числе экземпляров на острове Суматра.
Этих обезьян мы еще не видали.
У боковых потомков второй ветви регресса признаки двуполости еще так ясно сохранились, что нет сомнений в том, что их родоначальник обладал двуполостью.
Впрочем, я твердо убежден, что даже настоящие человекообразные обезьяны еще полудвуполы.
Этим новым термином я хочу сказать, что у оставшихся в живых представителей человекообразных обезьян, кои нам еще не известны, внешние половые органы еще не раздельны, тогда как внутренние половые органы успели уже роковым образом специализироваться.
Самооплодотворения, имевшего место у Homo divinus'a, быть уже не может. Орган матки у самцов уже отсутствует.
Каковы же должны быть те условия, при которых возможно изменить естественную эволюцию природы?
Против природы можно использовать с успехом только то самое орудие, которым она сама пользуется в борьбе с нами.
Орудие это — наследственность.
Если бы мне удалось скрестить конечных представителей дегенерирующих филогенетеческих ветвей, т. е. человека с человекообразной обезьяной, то в результате, уже на третьем поколении, я получил бы существо, облик которого стоял бы весьма близко к Homo divinus'y.
Разве искусный садовод не выращивает яблоки на грядах, а помидоры на деревьях? В Америке такие опыты увенчались уже полным успехом и не так давно одному ученому удалось скрестить абрикосовое дерево со сливовым, в результате чего получился фрукт, отвечающий всем требованиям и сливы и абрикоса.
А тут дело представляется еще более простым, ибо те признаки, которые, по теории, наследуются легче всего, сочетаются в наиболее благоприятных комбинациях…».
НЕОЖИДАННЫЙ ДРУГ И НЕОЖИДАННЫЙ ВРАГ
Экспедиция отправилась в путь.
Разбившись на две группы, экспедиция строго придерживалась намеченного маршрута и, хотя очень медленно, но все же
Отряд профессора Марта уже на четырнадцатые сутки достиг места своего назначения и разбил лагерь на берегу реки Индрагири, катившей свои желтые воды параллельно Кампару в нескольких километрах расстояния.
На другой уже день по прибытии ученые приступили к работам по изучению мела третичного периода, мощными напластованиями залегшего по берегам обеих рек.
Профессору Марта вначале сразу повезло. Не прошло и двух недель, как ученый нашел следы, с несомненностью говорившие за пребывание здесь человека, возраст которого определялся ученым приблизительно в двести тысяч лет.
Таким образом, уже первые шаги экспедиции обогатили мир ценнейшими данными, разрушающими раз и навсегда легенду о кайнозойской эре, как об эре, в которой животная жизнь якобы находилась лишь в стадии развития, и кроме жаберно-дышащих животных и ракообразных, ничем особенным не отличалась от предшествующих ей эр.
Реки Индрагири, Кампар и Сиак, в районах которых производились работы группы профессора Марта, были очень глубоки, вполне судоходны, крайне живописны, и одно лишь обстоятельство необычайно затрудняло дело.
Несмотря на плодороднейшую почву и роскошную растительность, в долинах этих рек не было даже туземных селений, и на протяжении многих десятков километров нельзя было встретить ни единой живой души.
Иностранцы же еще ни разу не отваживались углубляться в долины этих смертоносных рек, зная, какой дурной славой пользуется местный климат, так что экспедиции пришлось вступить в зону, еще совершенно незнакомую человеку.
Поле для исследований было богатейшим, но климат, действительно, оказался совершенно невыносимым, и не мудрено, что смерть, как острый серп, косила всех ранее здесь побывавших отважных путешественников, понадеявшихся исключительно только на свою выносливость.
Участники экспедиции из группы профессора Марта, понятно, могли быть смелее и увереннее, так как ими были захвачены с собою из Европы лекарственные препараты, предохраняющие от заболевания малярией, но тем не менее и их постигло очень скоро тяжелое несчастье.
Это несчастье явилось как бы первой грозовой тучей.
Через девять дней, несмотря на ежедневные внутривенные вливания особого мышьякового препарата, тяжело заболел еще совершенно незнакомой врачам формой тропической лихорадки японский ученый, доктор биологических наук, профессор Иокогамского университета — Хорро.
Были приняты все меры, вплоть до применения рентгена и радия, для того, чтобы спасти ученого, который на другой день уже впал в бессознательное состояние, а в ночь на третьи сутки скончался в страшных конвульсиях, за два дня болезни превратившись в обтянутый кожей скелет.