Ступеньки в прошлое
Шрифт:
— Уже лучше, — пробормотал Старик, открывая серую коробочку.
В коробочке сверкнула золотом фашистская свастика, на середине которой был прикреплен круглый венок с эсэсовскими рунами (молниями внутри), зацепленным колечком к трапецевидной разноцветной орденской ленточке. На обратной стороне свастики стояла цифра 25.
В темно-синих коробочках лежали такие же свастики, только серебряные и с цифрой 12 позади.
— Явно эсэсовские ордена, — обрадовался Старик, — ни разу на клубе (так он называет место сбора коллекционеров в ДК железнодорожников)
Позже выяснилось, что это эсэсовские награды за службу в СС. Первый знак отличия — за 25 службы, а второй — за 12. И, увы, золотым первый знак не был, а всего лишь позолоченным. Хотя и очень редким.
Коробка отправляется в сумку.
Длинная коробочка — что-то вроде большого пенала. Старик сдвигает крышку. Внутри, в обшитых черным бархатом гнездах, стоят золотые овальные знаки. Всего их восемь штук и два гнезда пустых. Вынимаем, каждый по знаку. Рассматриваем.
Знак представляет собой овальный круг с венком из чеканных дубовых листьев. Вниз острием, вертикально, венок пересекает эсэсовский кинжал. На острие кинжала вычеканен человеческий череп, у рукоятки — свастика на круглом основании. Лезвие кинжала обвивают змеиные туловища с головами — всего пять голов. Знак сияет золотом в свете фонарей. Очень красив. На обратной стороне вычеканена римская цифра I и по венку змеится готическая надпись на немецком языке.
Высказываем предположение, что им награждались за особые заслуги солдаты и офицеры дивизии «Мертвая голова» (ведь на кинжале их символ — мертвая голова).
Впоследствии оказалось не так. Это был нагрудный знак «За борьбу с партизанами», вручавшийся в качестве награды эсэсовцам (а в конце войны и солдатам и офицерам вермахта). Он имел три степени: I степень — позолоченый (к сожалению знак оказался не золотым, как мы считали), им награждали за сто дней боев с партизанами, II степень — посеребренный (за 50 дней боев) и III степень — бронзовый (за 20 дней боев). Найденные нами знаки были редкими.
Во втором вскрытом ящике, на дне, вперемежку валялись пуговицы, пряжки ремней и кокарды на верхнюю тулью эсэсовской фуражки.
Пуговицы были большими и маленькими, металлическими, окрашенными в светлозеленый цвет. На них был изображен череп.
Пряжки были латунными и прямоугольными. Наверху изображен орел с рапростертыми крыльями, опиравшийся на круг, со свастикой внутри. Второй большой круг, шедший от середины крыльев, содержал готическую надпись: «Unsere Ehre ist die Treue».
Дома нам ее ее перевели: «Наша честь — верность». Оказалось, что это эсэсовский девиз.
Кокарды представляли собой изображение орла с распущенными перьями, повернувшего голову налево и держащего когтями знак в виде круга со свастикой внутри. Он был вышит серебряными нитями на такой же формы плотном черном подбое.
Позже выяснилось, что этот знак крепился не на тулье фуражки, а на левом рукаве эсэсовской формы, вместо неудобной, носившейся ранее красной повязки со свастикой.
Все это было ссыпано в целлофановый пакет и
В следующем вскрытом ящике на дне валялось две картонных коробки. В них оказались, завернутые, попарно, в плотную бумагу, эсэсовские офицерские петлицы. Их было всего сорок пар.
Каждая пара содержала две петлицы на плотной черной материи. На одной были изображены эсэсовские руны, в виде двух серебряных зигзагообразных молний, на другой четыре серебряных четырехугольных шишечки по углам петлицы и две серебряных полоски внизу. Петлицы соответствовали эсэсовскому званию оберштурмбанфюрера СС (соответствует званию подполковника вермахта).
Никаких других петлиц не было, равно как не нашли мы и эсэсовских погон.
Четвертый вскрытый ящик содержал наши самые ценные находки.
В плоских, обтянутых черной кожей футлярах, лежали наградные эсэсовские кинжалы с ножнами.
Старик аж присвистнул, открыв первый футляр. На нижней стороне футляра был пристегнут кинжал, на верхней — ножны.
Кинжал был красив какой-то строгой, с мистическим оттенком, красотой. Сталь клинка прямо холодила кровь. Рукоятка черная, слегка округлая, посередине изображена эсэсовская эмблема орла с рапростертыми крыльями, держащего в когтях круг со свастикой. На другой стороне медальон с рунами (молниями) СС. Рукоятка сверху и снизу отделана серебром. На клинке выгравирована уже знакомая надпись: «Unsere Ehre ist die Treue».
Ножны изготовлены из серого металла, кончик украшен серебром. Вверху специальная серебряная защелка, фиксирующая кинжал в ножнах. К ней прикреплена коричневая кожаная петля (или, как ее назвать) для крепления к поясному ремню. Рядом пристегнут разноцветный темляк.
Старик в полном восхищении. Говорит почему-то шепотом:
— На клубе (так он называет клуб ДК железнодорожников, где собираются коллекционеры) один мужик продавал такой кинжал, только с царапинами на ножнах и рукоятке, за шесть тысяч зеленых….
— И, что? — спрашиваю я тоже шепотом.
— Никто не купил, — говорит он, — хотя по каталогу он стоит в четыре раза дороже. Да и подделок все боятся. Сейчас все, что хочешь, изготовить можно. А здесь же оригиналы.
И он принимается щелкать портативным цифровым фотоаппаратом. Сверкает вспышка, зловеще оттеняя холодный кинжальный блеск.
— Для доказательства подлинности, — поясняет он, снимая все вокруг.
Кладет камеру в карман и вздыхает.
— У нас и коллекционеров-то таких серьезных нет… Сколько ж их здесь?
Футляров оказывается шесть штук.
— Тысяч сто пятьдесят за них можно получить, — произносит Старик. — Только как продать? Только в Германии или в России. В Германии оторвут с руками… Есть любители нацистской символики, особенно СС….
— А, как провезти? — спрашиваю я.
— Провезти такую мелочь не проблема, вместе с поставляемым оборудованием можно… Да и продать — не проблема. Ухватят только так. Это же «кинжалы чести», их выпускали с 1936 года… Настоящая проблема — предложить. Как их выставить на продажу?