Стяжатели
Шрифт:
— Все. Мещерский отсчитал пятьсот рублей для меня и Никодимова. Но Никодимов устроил скандал. Заявил, что ему пришлось немало потрудиться, чтобы Сидоренко попал в очередники.
— Что же вы сделали?
— Отдал Никодимову все эти пятьсот рублей.
— Получили у Мещерского другие?
— Нет. Даже не рассказал ему ничего.
— Вы знали, что Павлов передаст деньги Мещерскому? — обратился Дегтярев к Сидоренко.
— Откуда я мог знать, если никаких денег Павлову не давал!
Павлов молча посмотрел
— Когда Сидоренко дал вам деньги, Дмитрий Николаевич? — спросил Дегтярев.
— Семнадцатого декабря. В девять часов вечера.
— Скажите, какая точность! — насмешливо проговорил Сидоренко.
Павлов хмуро взглянул на него:
— Посидели бы на моем месте, тоже бы все вспомнили.
«Посидит, — подумал Дегтярев. — Этому не мешает посидеть».
— Где Сидоренко передал вам деньги?
— У себя дома.
— Ложь! Павлов никогда не был у меня.
Дегтярев даже не повернул к нему головы:
— Опишите квартиру Сидоренко. Расположение комнат, обстановку. Поподробнее, пожалуйста.
Сидоренко пришел в ужас, слушая, как обстоятельно описывает его квартиру Павлов. Постарался себя успокоить: «Расположение трехкомнатных квартир во всем доме одинаковое, а обстановку надо будет срочно переставить».
— По этому вопросу пока все, — сказал Дегтярев.
«Опять он говорит «пока»!» — холодея, подумал Сидоренко.
— Ваша жена, Дмитрий Николаевич, подала заявление, — продолжал Дегтярев, не обращая внимания на Сидоренко. — Просит, чтобы до суда вас освободили из-под стражи.
Лицо Павлова будто превратилось в гипсовую маску — бледное и неподвижное. Странно было видеть на этой маске живые глаза, с тревогой устремленные на следователя. Дегтярев поспешно закончил:
— Прокуратура решила удовлетворить ее ходатайство.
Вспомнил, с каким трудом удалось уговорить Пономарева. «Рискованно, Кирилл. Еще не вся шайка выявлена. Павлов может договориться о показаниях и вообще помешать ходу следствия». «Павлов мешать не будет, за это могу поручиться», — убеждал Кирилл. «Ну, смотри. На твою ответственность! — нехотя согласился Пономарев. — Не боишься?» Нет, ответственности Дегтярев не боялся. Никогда не боялся. С удовольствием увидел, как маска снова превратилась в лицо. Живое человеческое лицо.
— Спасибо, Кирилл Михайлович… — Первый раз Павлов назвал его так.
Когда Павлова увели, Дегтярев спросил Сидоренко:
— Вы считаете себя честным человеком?
— Странный вопрос, — криво усмехнулся Сидоренко.
— Значит, все-таки считаете? А я вас уличаю во лжи. Стыдно. Мне за вас стыдно. Вместо того, чтобы помочь, вы затрудняете расследование.
Сидоренко пробормотал что-то невразумительное.
— У вас есть сберегательная книжка?
— Есть, — поспешно сказал Сидоренко, радуясь, что разговор зашел о другом.
— С собой?
— Да.
— Покажите.
Сидоренко
— Пожалуйста.
Дегтярев перелистал сберкнижку:
— Шестнадцатого декабря вы сняли четыре с половиной тысячи. Как раз ту сумму, которую на следующий день передали Павлову.
— Я ничего не передавал Павлову. Ничего! Это клевета!
— Зачем же вы взяли столько денег в сберкассе?
— Хотел купить обстановку.
— И вы ее купили?
— Нет еще…
— Значит, пока у вас старая обстановка?
— Да.
— Та самая, которую только что описал Павлов? Что же вы молчите? Впрочем, можете не отвечать. Мы сейчас поедем к вам. Посмотрим, кто говорит правду — вы или Павлов. — Взглянул на позеленевшее от страха лицо инженера. Добавил. — Заодно вы предъявите взятые шестнадцатого декабря в сберегательной кассе четыре с половиной тысячи. Раз обстановку вы еще не купили и Павлову, как утверждаете, взятку не давали, значит деньги должны быть у вас. Что ж, поехали.
Сидоренко продолжал сидеть. Обхватил голову руками и не тронулся с места. «Сейчас будет истерика, — подумал Дегтярев. — Или обойдется?..»
— Простите! — с трудом выдавил Сидоренко и глухо зарыдал. — Простите… Павлов сказал правду!
Когда Дегтярев вернулся в прокуратуру, его уже ждал там шофер Бережнова.
— Вы меня вызывали, товарищ следователь. Моя фамилия Королев.
— Извините, я немного задержался.
Женя удивленно взглянул на Дегтярева. «Извиняется? Вот здорово! Никогда не думал, что следователи такие»… Впрочем, какие «такие» Женя не успел додумать.
— Садитесь, Евгений Петрович.
Так как Дегтярев был первым человеком, назвавшим его по имени и отчеству, Женя не сразу понял, что это относится к нему. Даже оглянулся, полюбопытствовав, кто же еще находится в кабинете. Но никого, кроме него и следователя, здесь не было. Только тогда до Жени «дошло». Он поспешно сел.
«Симпатичный парнишка», — подумал Дегтярев. Спросил:
— Давно работаете у Бережнова шофером?
— Скоро четыре года.
— Как он к вам относится?
— Пожаловаться не могу.
— Вы, кажется, живете в общежитии?
— Да.
— Не женаты?
— Только собираюсь.
— Есть девушка?
Женя застенчиво улыбнулся:
— Еще какая!
Улыбнулся и Дегтярев:
— Что же медлите со свадьбой?
— А куда привести жену? В общежитие?
— Почему вы не обратитесь к Бережнову с просьбой предоставить квартиру?
— Обращался…
— Что же он ответил?
— Обещал Николай Николаевич. Даже сказал, что в списке стою. Только вылетел я из списка.
— Как это — вылетел?
— Появился новый список. В нем моей фамилии нет.