Стыдно не будет
Шрифт:
С другой стороны, мне бы, конечно, хотелось, чтобы за него не болела душа каждый день и каждую минуту. Ножевое, пулевое ранения. И что нам еще предстоит?
Он приходит поздно вечером, настроение, я бы сказала, нейтральное. Практически молча ужинает. Интуитивно чувствую, что не стоит прямо сейчас к нему лезть со своими метаниями. «Ездила к твоей маме — Все нормально? — Нормально». Он вроде бы со мной, но все еще в своих мыслях. Долго моется под душем. Потом вроде как… веселеет. Мы начинаем смотреть первый попавшийся фильм по телевизору, но не проходит и трети от начала,
Рома сидит на полу, оперевшись спиной на диван, удобно раскинул ноги на тонком ковре. В квартире тепло, я в коротких шелковых шортиках и топе на бретельках. Даю ему знак оставаться на месте и сажусь верхом, стягиваю с себя майку, освобождая грудь, помогаю раздеться ему.
— Давай без спешки? — прошу, заглядывая в глаза, он коротко кивает. Обожаю ощупывать его крепкие руки, плечи, перебирать короткие волоски на груди. Он очень настоящий и пахнет приятно. Таким мужским запахом, смешанным со свежими нотками геля для душа. Он все еще комок нервов после работы, я хочу его расслабить.
Прогибаюсь в спине, подавая вперед грудь, и совершаю несколько движений бедрами, покачиваясь на нем. Этого хватает, чтобы ощутить знакомую твердость. Распускаю волосы, которые в беспорядке рассыпаются по плечам.
— Я бы тебя под замок посадил, чтобы больше никто не видел, — говорит с усмешкой. Шарит по мне глазами, сглатывает. Он столько раз уже видел меня обнаженной, а все рассматривает, едва ли не облизывается. Голодный, как в первый раз. Его руки поглаживают мои ноги, бедра, ощутимо щипают, выдавая нетерпение.
— Совершенно ни к чему. Я и так буду только с тобой, — говорю ему полушепотом и получаю звонкий, жгучий шлепок по заднице. От возбуждения дышу чаще, кусаю губы, прикрываю глаза на вдохе от удовольствия, медленно и плавно двигаюсь.
— Только я буду смотреть на тебя. Трахать тебя. Только мне будешь сосать, — говорит грубее, чем обычно со мной, но в контексте момента слова звучат хорошо. Я чувствую, что уже влажная. Он ведет пальцами по моему лицу, я послушно обхватываю ртом средний, втягиваю в себя до основания, провожу языком, освобождаю. Потом шепчу:
— Буду, конечно же, вкусный мой.
— Кому? — фиксирует мой подбородок, чтобы смотрела в глаза. Мне кажется, он из-за чего-то беспокоится. Все на грани, но я уверена, он не переступит. Доверяю.
— Только тебе, Рома, — после этих слов освобождает.
— Узнаю — хотя бы намек какой-то… — замолкает, обрывая фразу. Его горячие ладони по-хозяйски расположились на моей талии, он нетерпеливо поглаживает большими пальцами.
— Убьешь меня? — улыбаюсь. Он качает головой, не угадала.
— Разочарованию моему не будет предела.
— Я похожа на сумасшедшую? Играть в ревность с охотником на волков.
Он удивленно приподнимает брови, затем тянет меня к себе и целует сразу глубоко и нетерпеливо, я сильно сжимаю его плечи, напоминая, что сегодня мы не торопимся. Он отвечает в мои губы:
— Продолжай. Это приятно. Помню, «без спешки». Пока еще терплю.
И я продолжаю заманчиво двигаться, позволяя
Тяну его к себе за затылок, дважды просить не приходится: горячее дыхание на моей груди, быстрое влажное движение языком по коже, сразу после — касание зубами. Он прикусывает мой сосок, чуть тянет на себя, отчего мое дыхание рвется на стоны, словно податливая ткань на лоскуты. Ему это нравится. Следом проводит языком, успокаивает, дует и вновь кусает влажную горошину. Остро. Слишком остро. Я замираю, упиваясь удовольствием, но бедро тут же обжигает звонкое касание его ладони — двигайся. Я буду послушной.
Он быстро переключается на другой сосок. Втягивает в рот, посасывает, снова и снова жадно облизывает, крутит между пальцами. А затем бесцеремонно протискивает руки под мои шорты. Обхватывает ягодицы, сжимает до сладкой боли, буквально вдавливая меня в свой напряженный пах. Хватка становится крепче, от каждого движения языка — мое наслаждение мучительнее. Оно копится, требует разрядки. Он знает, как сильно я люблю эти ласки, тягучую прелюдию, всегда щедр на них.
Одна его рука скользит по краю белья, оттягивая резинку, которая ощутимо впивается в кожу. Пробирается под тонкую ткань трусиков спереди. Он смотрит в мои глаза, пока поглаживает лобок, продолжает смотреть, когда нежно расправляет мои складочки, касаясь клитора, большой палец совершает круговые движения, заставляя трепетать. Внизу живота горячо, я предельно готова для его агрессивного вторжения. Я хочу сказать, что люблю его.
— Тебе все нравится? — вместо этого. Кажется, он увлекся, играет со мной. Но пусть, я доверяю.
Трусь об его пальцы, склоняюсь к губам, чтобы лизнуть или поцеловать его.
— Продолжай, — он меняет наше положение: садится прямее, подгибает ногу, давая мне больше свободы. Смотрит, любуется. Поддерживает меня. Мы так возбуждены, сердца у обоих колотятся на разрыв. Мы создаем сказку из ничего, буквально из воздуха. — Я хочу посмотреть, как ты кончишь от моих пальцев.
Он проникает в меня сначала одним пальцем, затем двумя, дрожь нетерпения пробегает по телу, и я сжимаю их собой, желая, чтобы он тоже дрожал. Получается — он сбивается от того, что ощущает. Скоро я почувствую его в себе. Возбуждение топит с головой, кисть его руки уже мокрая, он прекрасно это чувствует, по глазам вижу — дуреет.
Он жадно трахает меня пальцами, я впиваюсь ногтями в его плечи, но совсем недолго:
— Все. Нахрен, — вдруг перебивает мои стоны. Поспешно стягивает с себя шорты с бельем, сдирает остатки одежды с моих бедер и насаживает меня на себя сразу полностью. До упора. Я все еще сверху, но он моментально перехватывает инициативу. Отчаянно меня трахает. Выходя на всю длину и вколачиваясь снова. Раздразнила. Наслаждайся. Трахает, пока я полностью не растворяюсь в ощущениях. В нем. Меня больше нет. Я кусаю кожу на его шее, отчаянно цепляюсь за его надежные руки, а потом плачу. От эмоций. От сумасшедшей, поглотившей меня любви, которая разрывает душу.