Стыдно не будет
Шрифт:
Нет, Осипов потом, конечно, отжимался, пока не помер, шутка, пока не упал, но физиономии моей легче от этого не стало. За ночь отек с виска сполз прямо на глаз.
Тодоров заявил, что в этом марте я по-прежнему выполняю задачи инструктора, а он будет за мной наблюдать. Фиг мне, а не оперативная работа. А увидев мои синяки уже этим утром, он от чистого сердца повеселился. Поэтому сегодня парни будут тренить, пока не упадут. Настроения у меня нет. И не предвидится в ближайшие годы.
Мы будем отрабатывать спуск с пятиэтажки с использованием новых классных штук,
— Доброе утро, бойцы! — подхожу к уже собравшейся компании, все сразу замолкают трепаться на личные темы, возвращают приветствие почти хором. Продолжаю в своей обычной безэмоциональной манере, но громко и доходчиво: — Вчера Юдину выбили зуб на рукопашке, и поглядите только, какие подарки нам передала зубная фея, — без тени улыбки, как обычно, но в ответ то тут, то там слышатся смешки, Юдина хлопают по плечам. Далеко не все понимают мое чувство юмора, но эти уже привыкли. Поднимаю с пола новенький комплект снаряжения, демонстрирую.
— Разрешите обратиться! — бойко спрашивает разулыбавшийся Юдин.
— Нет, — коротко. — Смотрим на меня, слушаем внимательно. Это новая модель спускового устройства, которая стоит хороших денег, которых для нас совершенно не жалко. Скажем за это спасибо Родине, дружно и хором, только не сейчас, а когда подальше от меня отойдете, башка болит до сих пор, — бросаю мрачный взгляд на Осипова — парня, что вчера отжимался почти час, он давит улыбку. — Работать в таких условиях будет намного легче. Что такое, Юдин? Я сказал, что вопросы после.
Посмотрите только, он не унимается, продолжает чем-то шуршать. Это вообще неприемлемо.
— Блть, — мой голос спокоен, но оборудование я опускаю и смотрю теперь прямо. — У тебя ориентация нетрадиционная и ты решил поделиться этим с нами прям щас или к сурдологу отправить? Что непонятного в команде захлопнуть рот и… Вот скажи, ты ипанутый? — развожу руками. Что с ним делать? Не понимает человек.
— Никак нет! — отвечает, и следом все хором: — С днем рождения, товарищ инструктор! — и таки тянут мне пакет с чем-то.
— Понятно, — ладно, спустим в этот раз на тормозах. — Спасибо, поставь там, я потом посмотрю. Все? Можно продолжать? Глаза на снарягу, — и, наконец, объясняю все, что нужно знать, чтобы не убиться. Дальше тренировка идет более-менее по плану, по крайней мере, никто не пытается перетянуть внимание на себя.
После ранения прошлой весной меня отстранили от активной работы, но, благодаря знаниям и опыту, оставили при отряде инструктором. Почти год я отвечал за подготовку бойцов в отношении промышленного, в том числештурмового альпинизма, и буквально в декабре, наконец, сумел пройти медкомиссию и попросился обратно. Вроде как дали добро, отправили даже в командировку, хотя там в основном учились, как таковой работы не было… Думал — все, с марта в строю, — нифига подобного. Тодоров пока против, а без его кивка мне не светит ничего, кроме как покрикивать на бойцов на полигоне.
Этот день начался со
Вот только я так часто проверяю телефон не потому, что жду пожеланий от одноклассников. Сам не знаю, чего жду.
А с такой рожей даже на глаза ейпоказываться как-то стремно. Это я не про Машку, конечно.
Цепляю страховку, подбегаю к краю и, не мешкая ни секунды, «ныряю» вниз. Пробегаю по зданию, разворачиваюсь и влетаю в пустой оконный проем, навожу указательный палец на двоих по очереди, что должны были прятаться на втором этаже как следует.
— Убит, убит! — оповещаю. — Еще раз! — уже спокойно подхожу к краю, смотрю вниз: — Время? — спрашиваю.
— Восемь секунд.
— Кто сможет быстрее? Первая двойка — наверх!
— Быстрее вас? — Юдин поднимает брови и качает головой.
— А если бы я играл в другой команде? Надо быть быстрее меня. Быстрее всех. Наверх, живо! — ответом мне служит резвый топот по ступенькам.
На тренировке никаких Снежинок, иначе огребу прикладом еще раз.
Наверное, выжду недельку и приеду к ней. Ну, просто так. Надо было хоть что-то важное у нее в квартире оставить, типа чтобы предлог появился забрать. Но ладно, и без причины нарисуюсь. Может, с работы ее встретить? В прошлый раз, когда я заезжал за ней, Янка сказала, чтобы я не трогал ее больше никогда. Локация для примирения так себе.
Надо будет просто узнать, где она, и типа столкнуться случайно. Вот-какая-встреча-надо-же-как-дела-Снежинка? Нет, не так. «Как дела, Яна? Прекрасно выглядишь». А она всегда прекрасно выглядит, этот шаблон можно врубать когда угодно. Ее картошку копать отправь в спортивном костюме, и она будет красивее всех на свете.
Да, через неделю самое то. А то подумает, что преследую. Я к ней, конечно, уже приезжал несколько раз вечером, свет в окне горит, все в порядке.
Ну вот я спрошу, как у нее дела. Если улыбнется, ответит, что хорошо, — поставлю в известность, что к аресту ее друга не имею никакого отношения, и вообще — может, нам кофе выпить вместе? А если сделает вид, что впервые меня видит, то и ладно. Подумаешь…
Украсит чью-то жизнь Снежинка, и надо иметь достаточно сил, чтобы не препятствовать этому, даже если не мою жизнь. И особенно, если мою.
Да, через недельку обязательно надо будет появиться. Потому что даже прикладом по башке лучше, чем на ее окна пялиться.
Глава 27
Вечером мы бухаем с коллегами в баре, не то чтобы сильно, потому что у меня все еще пятидневка, а завтра не суббота, отоспаться не получится, но хотя бы символически отметить надо. Иначе мать приедет и скажет, что я снова сижу один, и никогда у меня ни семьи, ни детей не будет, потому что таких дур, как она, на свете мало, кто связывает жизнь с людьми моей профессии.