Стыдно не будет
Шрифт:
— Я на минуту, мимо проезжал. Нам бы поговорить, но без эмоций. Не так, как в прошлый раз.
— Что-то ты совсем нерадостный. Сейчас чаю заварю, садись за стол. Поссорился с Яной? А говорил, что вам не из-за чего.
— Мам, скажи мне, пожалуйста, что ты точно ей наговорила? Вот прямо фразами. Слово в слово.
Она вспыхивает, отворачивается. Ч-черт.
— А что, мне совсем ничего сказать нельзя? Что за люди кругом! К каждой фразе цепляются. Инкасразу догадалась, что крови она твоей попьет.
— Крови она
Она краснеет еще сильнее, начинает суетиться.
— Я вообще ей ничего не говорила! Да я даже здороваться не буду, только предупреди всех, что сам мне запретил!
— Не можешь контролировать себя — не здоровайся. Я тебя не понимаю, когда я один живу — плохо. Когда у меня отношения завязываются — еще хуже.
— Может быть, для отношений кого-то другого поищешь? — и говорит быстро, взахлеб: — Раскрутит тебя, до нитки разденет и бросит! Останешься ни с чем.
— О да, меня как раз раскручивать! Мама, я на службе, явно кандидат для раскрутки неподходящий. Ты же знаешь, подрабатывать мне нельзя. В долгую командировку за мешком денег я сейчас не поеду.
— Из-за нее.
— Из-за нее.
— Нашел бы себе обычную женщину, трудолюбивую, терпеливую. Этой, небось, бриллианты, рестораны подавай! Я когда просто заикнулась, не поможет ли ее отец тебе с работой, она аж в лице поменялась! Пальцем не пошевелит, вот увидишь!
Надо было их вообще не знакомить никогда.
— Вот в чем дело. Ясно. Ты меня вообще не слышишь. Больше, кроме как о погоде, чтобы Яна от тебя не услышала ни слова.
— Посмотрим, кому ты нужен будешь со своей службой, когда снова один останешься.
— Поматросит и бросит, ага. Ты меня поняла?
— Поняла, — обиженно поджимает губы.
— У Инки сейчас муж на севере хорошо зарабатывает. Тем более, я же совсем не отказываюсь, буду подкидывать по мере возможности, просто не так, как раньше. Но ты сама знаешь, я только-только восстановился в должности. Мам, ну что ты плачешь? У Инны семья, я тоже хочу.
— Мы — твоя семья, — всхлипывает. — Я, Инна, племянники твои. Ничуть не меньше, чем она.
— Да как ты не поймешь! Влюбился я в нее. Сам не ожидал. А вдруг что получится? В какое ты меня положение ставишь сейчас? Мне же тоже одиноко, мотаюсь, мотаюсь по полигонам, мужики вечерами на телефонах с женами, а я вечно один, сколько себя помню.
— А Машка…
— А при имени «Машка» у меня нервный тик уже начинается, — я обнимаю ее за плечи, она смеется сквозь слезы, тоже обнимает меня, хлопает по спине: — Тебя я не брошу в любом случае. Но если узнаю, что ты опять Инке все деньги перевела, а сама без копейки сидишь — лимит в два раза урежу. Последнее предупреждение. И палки в колеса мне не ставь. Что понятно, что не понятно?
— Давай,
— Мне пора, завтра уезжаю, собраться еще надо и выспаться.
— Яне привет!
Выразительно смотрю на нее, она показывает жестом, будто застегивает рот на молнию.
— Передам.
Весь вечер Яна в вотсаппе — онлайн, я тоже — онлайн. Она, видимо, с кем-то чатится, я проверяю ее статус. Друг с другом молчим, как два барана. Зато я мелкие ремонтные работы почти доделал. Если в ссоре, никогда первая не напишет. Измором брать бесполезно.
В шесть утра мы в составе десяти человек уже на вокзале, садимся в поезд, зеваем. Делать в дороге нечего, смотрю в окно, параллельно пишу ей: «Счастливого пути, Рома».
«Доброе утро, Яночка», — отвечает мгновенно. Читаю ее статус, который типа не для меня был написан: «Не спала всю ночь, скорее бы выходные!»
«Я тоже неважно спал сегодня», — присылаю следом.
Она: «Волновался перед дорогой?»
Я: «Нет, я никогда не волнуюсь перед дорогой. Одному непривычно».
Она: «А, понятно».
Считаю до десяти и обратно. И так три раза. Ближе к концу дня уже с полигона присылаю ей несколько фотографий, где в полном обмундировании, с оружием, по уши в грязи после полосы препятствий. Восхищается: «Очень круто!»
Пишу: «Ты обещала мне фоточки, чтобы не скучно было в командировке».
Она: «У тебя же есть в телефоне, я вчера видела».
Ее спасает только то, что отвечает молниеносно. То есть вроде как на общение заточена, но как же не выпендриться?
Я: «Я хочу красивую, твою».
Она присылает фото среднего пальца с ярко-красным маникюром.
Пишу: «Поставлю на аватарку».
«Я тебя тоже люблю, Рома, но как же с тобой тяжело!»
Отправляю ей денег на карту, тут же приходит:
«Это что сейчас было? Подкуп? Взятка? А-а-а!!»
«Купи себе красивого белья. Приеду — будем мириться. Про средние пальцы тоже поговорим».
Она что-то пишет, стирает, снова пишет, снова стирает. А мне уже пора, отправляю «До связи. Хочу тебя», — и выключаю мобильный.
Включаю «связь с миром» уже вечером, после отбоя. До этого было нереально вырваться. Первым делом приходят сообщения о пропущенных от Янкиного отца. Целых три штуки, ого! Сердце удар пропускает. Не успеваю набрать его номер, как Владимир Иванович перезванивает в четвертый раз.
Глава 38
Яна
Для связки ключей от его квартиры я освободила тот отдел в сумочке, что на молнии. Боясь потерять, спрятала их надежней некуда. На всякий случай проверила, пока парковалась рядом с его подъездом, — на месте.