Стылая Топь. Эспеджо
Шрифт:
— Пока нет, — я спокойно взглянул на него, и Хуан поперхнулся следующим обвиняющим воплем, — но мы можем легко это исправить, не так ли, компанеро?
— Пятьдесят, — сердито проговорил он, — и то предлагаю себе в убыток. Исключительно из уважения к твоему мастерству, Коста.
— Может, мне проще договориться напрямую с купцами?
Я сделал вид, что задумался и на самом деле рассматриваю такой вариант. Наверняка Хуан содрал с купеческой гильдии минимум полторы сотни, а то и две. Дело в том, что скоро начнётся короткий сезон торговли с горными племенами, а дорога за Южными воротами,
Поэтому даже не сомневаюсь, что купцы отвалили столько, сколько запросил ушлый трактирщик, ибо убытки от пропущенного сезона явно будут намного больше. Нигде кроме окрестностей Стылой Топи нельзя найти и купить некоторые редкие ингредиенты для алхимических зелий. Да и артефакты в лесу и в горах порой отыскиваются такие, за которые маги готовы платить золотом по весу.
— Так и быть, семьдесят пять, — Хуан недовольно пожевал губами и выжидательно посмотрел на меня сверху вниз.
— Ты не понял, компанеро, — я ласково улыбнулся, но трактирщик почему-то не захотел ответить мне тем же, — я не торгуюсь. Ты или соглашаешься на мою цену, или я допиваю это более чем приличное пиво и иду дальше по своим делам. Кстати, если ты вдруг не в курсе, у тебя тут поблизости ползает чимпис, и, судя по цвету, он здорово проголодался. Пластины панциря совсем светлые, почти белые.
— Проклятье! — Хуан с досадой стукнул ладонью по столу. — Слушай, Коста, давай договоримся…
— С тобой? — я скептически выгнул бровь. — Ты сегодня не производишь впечатления человека, готового к переговорам.
— Давай забудем наши недавние разногласия, — трактирщик почесал в затылке, — ты получишь свои сто реалов, даже сто двадцать, и избавишь меня от чимписа. Это выгодное дельце, Ловчий! Ты ведь ещё сможешь продать Гильдии железу, так что получится солидная сумма. Где одна тварь, там и две, верно? Для такого мастера, как ты, это вообще плёвое дело.
— Не надо считать мои деньги, Хуан, — я уже знал, что соглашусь, и спорил исключительно из вредности характера, — давай лучше…
Договорить я не успел, потому что дверь открылась, и на пороге появились двое. Высокий хмурый парень лет двадцати, по виду типичный крестьянин, и щуплый седенький мужичонка, держащийся вплотную к своему молодому спутнику. Они остановились в тамбуре, оглядывая зал, словно искали кого-то. Я медленно нашарил рукоять меча, хотя вроде бы никакой опасности эти двое не представляли. Но чутьё, не раз спасавшее мне жизнь, просто вопило о том, что беда близко.
Между тем парень, оглядывавший зал, добрался взглядом до моего столика и словно споткнулся. В его мутноватых глазах вспыхнула такая ненависть, что я даже головой тряхнул: давненько на меня так не смотрели.
— Светлого вечера, синоры, — Хуан кивнул вошедшим, — проходите, располагайтесь…
— Стоять! — рявкнул я, вскакивая и отшвыривая стол вместе со стоявшей на нём посудой.
— Ты что творишь? — хотел было возмутиться Хуан, но я перебил его.
— Я обязательно возмещу тебе ущерб, если синоры смогут объяснить, почему у них одна тень на двоих, — я вытащил клинок, который тут же вспыхнул золотыми искрами.
Хуан растерянно взглянул на пол
— Ловчий… — прошипел он, не обращая ни малейшего внимания на других посетителей, которые замерли и старались даже не дышать, лишь бы не привлечь к себе внимания перерождённого.
Парень, который, видимо, нужен был ему исключительно в качестве щита, прикрываясь которым можно преодолеть защиту на входе, побледнел и осел на пол. Очень жаль, но его тоже придётся убить: тот, кого подчинил перерождённый, неизбежно станет таким же. Жаль, но не я придумал этот мир таким поганым.
— Ты ко мне персонально или так просто? — светски поинтересовался я, осторожно перемещаясь и стараясь не отдаляться от стены.
— Откажись от заказа, — неожиданно прошипел седой, — и я даже не убью тебя.
— С чего бы такое щедрое предложение? — я действительно удивился, так как на моей памяти перерождённый впервые вступал в диалог. Обычно эти твари нападали без всяких разговоров и прелюдий. — Эта эспира дорога вам как память? Она чья-то домашняя зверушка?
— При чём здесь эспира? — он оскалился, продемонстрировав внушительный набор клыков, желтоватых от выступившего на кончиках яда. — Я говорю про тот заказ, ради которого ты пришёл в Стылую Топь.
Проклятье, если бы я ещё сам понимал, о чём он говорит! Наши два сознания — Косты и моё — только начали сливаться, и из-за этого какие-то вещи просто исчезли из памяти. Ну вот не помнил я, с какой целью меня принесло в этот затерянный в вечных туманах городишко. Помню только, что мелькала мысль о том, что сейчас мне нельзя собой рисковать, потому что… А вот что «потому что» — не помню, хоть убей.
— Твой интерес в чём? — этот странный разговор нужно было заканчивать. Понятно, что, несмотря ни на что, уйдёт отсюда только один из нас, и мне, естественно, хотелось бы, чтобы это был я.
— Моего хозяина, не мой, — прошипел перерождённый, — ты ему нужен, у него для тебя заказ.
— Заказ?! — не иначе мир сошёл с ума, если хозяин перерождённого хочет дать заказ Ловчему.
— Ты глухой? — он снова оскалился, и Хуан молча сполз по стене, не выдержав этого зрелища.
— Ловчие не выполняют заказов переродившихся, — озвучил я прописную истину, устав удивляться, — это невозможно просто по умолчанию.
— Хозяин, — в шипящем голосе седого проскользнуло благоговение, — не переродившийся, он такой же, как ты. Больше я ничего не скажу. Я должен был передать, я это сделал. Откажись от заказа, Ловчий…
— Я буду разговаривать только с твоим хозяином, — помолчав, решительно произнёс я, — так и передай, если уцелеешь…
С этими словами я прыгнул вперёд, рассчитывая достать переродившегося клинком, но он увернулся и скользящим движением переместился к двери. Я рванулся за ним, меч полыхнул золотом так, что стало больно глазам, но седой не принял вызова и просто одним гигантским, невозможным для человека прыжком преодолел расстояние до выхода и исчез в тумане.
Я медленно выдохнул, посмотрел на постепенно приходящих в себя посетителей и поднимающегося на ноги и ошалело моргающего Хуана.