Стылая
Шрифт:
– Верно... – кивнул головой Павлен. – Думаю, что отец Арн...
– Нет уж... – усмехнулся Коннел. – Я, знает ли, опасаюсь, как бы без пригляда отец Витор вновь не сделал ноги. Ладно, не обижайтесь, я шучу, хотя доля истины в моих словах есть. Госпожа Арлейн, пойдемте со мной, поможете притащить ветки.
Ничего себе предложение! Что у нас, мужчин нет для того, чтоб ветки с хворостом таскать, или же наш дорогой проводник считает меня двужильной?! Ой, а ведь от усталости я, кажется, начинаю тупить – скорей всего, Коннелу просто надо со мной переговорить без сторонних ушей.
– Да, конечно... – я поднялась, причем постаралась
– Да у нас вроде повар имеется... – Павлен покосился на Якуба. – Парень готовить умеет.
– Если сейчас на костре будем жарить мясо, то можжевельник не подойдет... – вдруг подал голос Якуб. – От него дым горький, глаза выест, да и горячей смолой от костра будет стрелять. Но главное – мясо будет горьковатым. Тут другое дерево надо...
– Уж какое есть... – развел руками Коннел.
– Лучше я с вами пойду... – Якуб поднялся только что не с кряхтением. – Если повезет, то найду дрова для костра...
Когда мы отошли от пещеры несколько десятков шагов, и оказались возле зарослей можжевельник, Якуб спросил меня:
– Хозяйка, во что вы меня втравили?
– Не поняла суть твоего вопроса.
– Да ладно... – вздохнул парень. – Я ж сейчас специально с вами пошел, чтоб переговорить без чужих ушей. То, что здесь старшей являетесь не вы, а Павлен – это и ежику понятно. На корабле он вроде был нормальным мужиком, толковым, особо ничем не выделялся, а сейчас человек меняется просто на глазах. Командует, приказывает, да и знает слишком много для простого матроса. Между прочим, к его словам даже святые отцы прислушиваются...
– И что?
– Хозяйка, чего там тайны разводить... – махнул рукой Якуб. – Все же просто и без пояснений. Я в монастыре краем глаза заметил, что перед Павленом не только монахи, но и настоятель только что не навытяжку стоит... Похоже, и вас за жабры прихватили.
– Очень поэтичное сравнение... – кивнула я. – И что же ты хочешь мне сказать?
– То, что нам всем вместе держаться надо... – выпалил парень. – Нюхом чую – дело неладно! Я не знаю, какого лешего мы сюда пришли, но чувствую, что лишних свидетелей тут и убрать могут!
– Эх, Якуб... – покачала я головой. – Если б ты и раньше так хорошо головой думал, то здесь бы не оказался.
– Чего вспоминать-то об этом постоянно... – пробурчал парень. – Ну, сознаюсь, виноват, так ведь теперь мне и самому тошно. Я ж почему с вами согласился сюда пойти? Понимал, что меня все одно из монастыря вытолкают!
– Ну, ты и мерзавец!.. – покачала я головой. – А я-то тебе долг пообещала простить!
– А не простили бы мне этот долг, так я б из монастырского храма и шагу не сделал до того времени, пока б вы не ушли! Ясно, что от алтаря меня бы отдирать не стали...
– И зачем только я тебя в свое время на работу взяла?.. – мне только что и оставалось, что махнуть рукой. – А все оттого, что на уговоры твоего отца поддалась!
– Давайте договоримся так... – перебил наш разговор Коннел. – Лично я не знаю, что на уме у святых отцов, но поход сюда ни к чему хорошему не приведет. Вы, наверное, просто не знаете, что Птичья Гряда пользуется у коренных жителей здешних мест очень плохой славой, во всяком случае, люди на ней стараются не селиться. Проще говоря, на этой гряде нет ни одного поселения. Конечно, тут можно
– То есть люди тут все же живут?
– Да, но к ним лучше не соваться.
– Почему?
– Сейчас об этом я не хочу говорить. Во всяком случае, старатели, как правило, стараются не забираться очень глубоко вглубь Птичьей Гряды.
– Но ведь вы же были ранее в этих местах...
– Да, мы с товарищами здесь были... – неохотно сказал Коннел. – Переночевали в этой пещерке, а утром решили дальше не идти, повернули... Все, разговоры закончены! Теперь мы с госпожой Арлейн рубим можжевельник, а ты, Якуб, сухие ветки собирай. Да, и по сторонам смотрите, а то мало ли что...
Долго говорить между собой у нас не вышло, потому как менее чем через минуту к нам присоединился отец Арн – очевидно, Павлен отправил его в помощь. Мы быстро нарубили можжевельник, а Якуб насобирал огромную охапку дров. Увы, но дров все же оказалось маловато, и мы снова вышли наружу. Правда, в этот раз мы даже не успели сделать несколько шагов, как Коннел остановился:
– Это еще что такое?
И верно: неподалеку от нас со всех ног улепетывал заяц, а за ним быстро катился какой-то темный обруч. Удивительным был не сам бегущий зверек, а то, что расстояние между зайцем и обручем быстро сокращалось. Еще несколько мгновений, и обруч докатился до косого бегуна, распрямился, превратился в длинную ленту, и один конец этой ленты ударил зайца. Все остальное произошло мгновенно: серого зверька словно подкинуло в воздух, но когда он приземлился на землю, то был уже мертв.
– Это кто такой?.. – ахнул Якуб.
– А ну, тихо!.. – прошипел отец Арн. Надо же, в кои-то веки святой отец вышел из себя. Я даже не успела удивиться подобному, как вдруг лента вновь превратилась в обруч, который стремительно покатился в нашу сторону.
– Все за мою спину, быстро!.. – рявкнул отец Арн.
Все последующее произошло едва ли не за несколько секунд: с ладони отца Арна сорвалось несколько серебряных звездочек и, крутясь в воздухе, полетели по направлению к катящемуся обручу, а еще через мгновение вонзились в него, после чего обруч вновь распрямился и превратился в длинную шевелящуюся ленту. Хотя это не лента – в десятке шагов от нас на земле извивалась большая коричневая змея, в теле которой застыло несколько блестящих звездочек. Невольно вспомнилось: кажется, эти звездочки называются сюрикенами... Впрочем, отец Арн на этом не остановился, и в змею полетели новые звездочки...
– Ну, чего стоим?.. – обернулся к нам отец Арн. – Быстро позовите сюда господина Павлена!
Якуб едва ли не сразу же кинулся в пещеру, а мы с Коннелом стояли и в недоумении смотрели на змеюку, которая только что не скручивалась петлями на земле. Внешне вроде ничего особенного, темно-коричневого цвета, без рисунков и разводов на коже, да и по размерам змейка не из мелких – довольно длинная и толстая. Единственное, что мне показалось странным, так это костяной нарост на конце хвоста, отдаленно смахивающий на иглу, крючковатую и с утолщениями. Удивительно другое – каким образом эта змея могла катиться по земле, словно детский обруч, а скорость при этом у нее была такая, что она могла легко догнать бегущего зайца! Стоп-стоп, ведь старатели говорили что-то и о том, будто на Птичьей Гряде есть какой-то катающийся по земле обруч, убежать от которого невозможно, и который убивает всех, кого догоняет. Это что, он и есть?