Стюардесса. Неоконченный портрет
Шрифт:
– Просто делай свою работу грамотно и тебя заметят.
– Управляй другими. Разделяй, властвуй и наслаждайся собственными победами.
Я бы ушла с такого собеседования.
Просто встала бы и ушла.
– Так как мы поступим? – спрашивает “Полина” поворачивая голову в мою сторону. Она модератор этой ужасной дискуссии.
Кандидатка впервые проявляет инициативу:
– Думаю, будет правильно, если мы возьмем тайм-аут, чтобы вы могли спокойно решить, подхожу ли я вам... Я вам
“Полина” довольно улыбается. Она увидела то, что хотела.
Она закрывает за осмелевшей студенткой дверь и подходит к огромному окну от пола до потолка. Стекло и сталь. Чистый бизнес. Ничего личного.
– Вот видишь. Неужели ты и вправду думаешь, что они смогут справиться без таких, как мы?
Я опускаю взгляд в низ, на дороги забитые машинами. В каждой из этих металлических коробочек сидит одинокий человек.
– Позволь им самим решать.
– Ты ведь когда-то пыталась им понравиться помнишь? Чем они ответили тебе?
– Перестань.
– Загнать в загоны и стричь два раза за сезон. Они и счастливы будут. Ты ведь лучше любого из них. Посмотри на себя: ты умеешь больше, знаешь больше, твоя жизнь ярче. Что они могут противопоставить тебе кроме своего бесконечного нытья. Ты перемещаешься по миру и входишь в их дома...
– Я могу все это. Но не могу вызвать у них любви.
– Да они просто неблагодарные твари. Ты видела, когда-нибудь благодарную корову? Они животные. А благодарность это то, что отличает нас от животных. Благодарные собаки бывают только в советском кино. Так что не жди от этих псов благодарности – это я тебе говорю.
Я смотрю над машинами. В небо. Еще до полудня оно наливается лазурью и каждый имеет право вдохнуть частичку этой чистоты.
– Почему бы просто не наслаждаться своим садом. Не наслаждаться своим кусочком жизни. Собирать вокруг себя людей, которых ты любишь.
– Потому что ни придут и растопчут все это. Ты живешь в общем аду и никто не позволит тебе быть счастливой среди них. Только попробуй.
– Нам пора возвращаться. Ты не думаешь, что нас уже начинают подозревать в связи.
– И что? Все что им придется в голову это лесбийская интрижка. Думаешь, кто-то из них сможет отследить, кто мы? Может быть служба безопасности, “внимательно” проверявшая наши фальшивые резюме?
– Откуда столько жестокости? Почему ты не можешь использовать свободу, которая у нас есть, чтобы стать счастливой.
– Потому что счастье это власть. Мы здесь чтобы управлять. Этот мир игрушка. Здесь нет границ, а люди лишь создают их. Чтобы объяснить собственную бездарность. А мы с тобой можем разрушить эти границы. Раздолбать их закостенелый мир на части, чтобы выстроить их по-новому. По моим правилам.
– Ты просто создашь новый закостенелый мир, хотя
– Даа, скоро им придется встряхнуться. И ты должна мне в этом помочь.
– Нет, только не втягивай меня ещё и в это.
– Нет ты должна.
– Что бы ты там не затевала. В этот раз я не с тобой.
– Это мы ещё посмотрим.
16. БОРТ
Приземление всегда самое опасное мгновение в полете. И вы напрасно начинаете аплодировать после первого касания земли. Именно в этот момент всё и начинается.
В тесной кабине пилота я одна. Я пилот. Я щелкаю тумблерами и последний раз смотрю сквозь лобовое стекло.
Подношу рацию ко рту. Кнопка.
– Захожу на посадку.
Жду ответа диспетчера.
Шипение.
– Выходите на повторный заход. Неверный курс…
Шипение.
– …У вас неверный курс. Заходите на повтор.
Отбрасываю рацию на кресло второго пилота.
Всё идет по плану. Я киваю головой. Я сосредоточена, как на экзамене.
Это мой главный экзамен. Выпускной.
Я искала свободы, но нашла новую клетку. Я искала независимости, но всегда ныряла под крыло тирана. Я так привыкла жить по чужой указке, что готова была делать всё, что угодно, только бы оставаться нужной.
Иллюзия, что кто-то придёт в твою жизнь и будет о тебе заботиться порой опасней любой авиакатастрофы.
Нашу жизнь разрушают не аварии, войны и яды. Только иллюзии.
Кем бы меня не считали окружающие. Пока я сама считаю себя дешевой куклой для неуклюжих игр – я буду ею.
Я уже вижу землю. Сейчас-то всё и начнётся. Это будет очень быстро, но это нужно уметь сделать. Я выспалась и я трезва. Не каждый пилот гражданской авиации может похвастаться тем же.
Я серьёзно: разбить самолёт при посадке гораздо сложнее, чем посадить его правильно.
Все аэропорты выстроены по единому стандарту, самолеты тоже. Посадка производится в слепую, автоматически. Все дело в автопилоте.
Я отключаю его.
Настоящая сложность – создать видимость ошибки. Скрыть то, что пилот разбивает самолёт в здравом уме и трезвой памяти.
Команда за дверью заметно нервничает, когда нас начинает трясти в ста метрах над аэропортом. Они стучат. Я слышу Её голос. Командный.
Я закрываю глаза, наслаждаясь Её агонией за дверью.
Она всё, чему мне не стоило давать волю.
Программа «Доверие» основана на том, что вы позволяете преступнику самому принимать решения, каким ему быть.
Проблема в том, что я доверила преступнику распоряжаться мной. Точно так же как впускала чёрти кого в свою жизнь до неё. Всё, что я могу теперь – это угробить нас обеих.