Стюардесса

Нагибин Юрий Маркович

– Отведите меня... подальше от этого... вурдалака, - жалобно попросил он.

Ольга Ивановна усадила его на свободное место впереди.

Болтанка не утихала. Казалось, самолет не летит по воздуху, а ковыляет по ухабистому проселку. Ольга Ивановна совсем сбилась с ног. Пытаясь облегчить страдания пассажиров, она без устали обносила их водой, дольками лимона, какими-то лекарствами, подавала пакеты, провожала в туалет, успокаивала ребятишек. То и дело слышалось:

– Ольга Иванна!..

–

Товарищ проводница!..

– Стюардесса!.

Она по-солдатски несла свою службу и даже нашла в себе силы пошутить, когда восточный человек, закончив трапезу, спросил с беспокойством:

– Как поживает багаж, дочка?

– Багаж в порядке, его не укачивает.

Но в какой-то миг, оказавшись в хвосте самолета, она без сил уткнулась головой во чье-то пальто. Охотник кинулся к ней.

– Ольга Иванна!.. Ольга, что с вами?..

Стюардесса повернула к нему меловой бледности лицо с темными подглазьями и капельками пота на лбу.

– Я совсем... совсем не переношу болтанки...

– Дайте я вам помогу!

Испуганным движением она прижала палец к губам.

– Что вы!.. Меня не допустят к полетам!..

– Ольга Иванна!..
– раздался чей-то жалобный крик. Стюардесса взяла себя в руки, вытерла влажный лоб и, тонкая, прямая, собранная, поспешила на помощь.

Все кончается на свете, кончилась и болтанка Пассажиры в томном изнеможении откинулись в креслах. Ольга Ивановна разбитой походкой подошла к своему старому месту возле охотника.

– Из всех своих спутников знаменитый Амундсен больше всего уважал метеоролога Мальмгрена, - сказал охотник - И знаете почему?

Ольга Ивановна устало мотнула головой.

– Его укачивало не только на пароходе или в самолете, но и просто в гамаке. И все же он сопровождал Амундсена в его тяжелейших морских и воздушных экспедициях. Это был викинг, не переносящий качки.

– Спасибо, - Ольга Ивановна слабо улыбнулась.
– Значит, я викинг, не переносящий болтанки.

– Пароход - хорошо, самолет - хорошо!..
– ни с того ни с сего, в тишине покоя, вдруг разразился старый ненец.

– Успокойтесь, папаша, - наклонился к нему Агасфер, - мы уже знаем, что "оленя - лучше".

– Что я могу сделать?
– говорила Ольга Ивановна охотнику.
– У меня на руках старуха мать. Не так-то легко старому больному человеку сняться с места.. Но главное не в этом, - она остро, недобро посмотрела на охотника, и губы ее дрогнули.
– Будь я совсем-совсем уверена, может, и нашелся бы выход. Но понимаете...
– Она мучительно наморщила лоб.
– Ведь это я к нему летаю... Правда, ему не так-то просто добраться до аэродрома, чтобы повидать меня...
– Она вдруг мило, легко засмеялась.
– Куда как уютно: жить в Москве, встречаться

на Чистых прудах, а потом долго идти тихими московскими переулками... Но что поделаешь, если любимому надо быть в Новьянске? Ничего страшного, правда? Мы видимся не так уж редко, иногда три-четыре раза в месяц... не огорчайтесь за меня, - сказала она тепло, все устроится. Он еще два года будет искать, а потом сядет за научную работу. И за это время он научится меня любить. Тогда и я совершу посадку и, может быть, навсегда!..
– Она засмеялась.
– Мы снижаемся!..
– и заспешила в нос самолета

За окошком по-прежнему голубело небо, а земля погрузилась в тень и зажгла огни, не желая отставать, небо отсигналило земле тихими огоньками крошечных, еде приметных звезд. В самолете зажегся электрический свет.

Внизу замелькали красные огни, затем сгинули, отброшенные самолетом, и снова возникли совсем близко. Самолет приземляется.

– Дорогие товарищи, наш рейс подходит к концу!
– объявила Ольга Ивановна.
– О вещах не беспокойтесь, их доставят!..

...И вот уже пассажиры выходят из самолета,

– До свидания, Ольга Ивановна!..

– Спасибо, Ольга Ивановна!..

– Простите, если что не так!..

– Приезжай к нам, Ольга Ивановна, - говорит молодой ненец, - на олешках покатаю!..

– Хорошую ты мне книгу дала, умную, - благодарит бортпроводницу старый ненец.

– За мной хризантемы!
– галантно говорит восточный человек.

– Ольга Ивановна, может, все-таки запомните мой телефон, - вкрадчиво произносит Агасфер.
– Анна-Дмитрий один шесть-шесть сорок три!

– Уже забыла...
– усмехнулась бортпроводница. Выходит охотник со своим рюкзаком и ружьем через плечо. Они обмениваются крепким, дружеским рукопожатием.

– Ни пуха, ни пера!..
– с улыбкой говорит Ольга Ивановна...

Охотник уходит, оглядываясь на все уменьшающуюся фигуру бортпроводницы...

Возникает ночное небо, усеянное звездами, и в нем мигающие огоньки самолетов.

ГОЛОС ОХОТНИКА: Я живу на берегу воздушного океана: рядом Внуковский аэродром. И днем и ночью с него подымаются и круто набирают высоту над моей крышей мощные реактивные и турбовинтовые самолеты и старенькие, честно поработавшие ИЛы. Днем они оставляют в синеве то пушистый снежный след, то слабое мерцание по ночам - горят зелеными и красными огоньками и манящей желтизной окошек. Они летят во все концы земли. Я провожаю их взглядом и думаю, что, может быть, в одном из них несет свою нелегкую службу Ольга Ивановна, желтоволосый викинг любви, не переносящий болтанки. И я мысленно говорю ей и всем, всем, проносящимся в звездной выси:

– Доброго пути вам, люди!..