Субмарины уходят в вечность

Сушинский Богдан Иванович

— По первому вашему зову, господин гросс-адмирал, — пророкотал своим зычным басом личный агент фюрера по особым поручениям.

И хотя Дениц не мог не уловить в этих словах «самого страшного человека Европы» определенной доли иронии, тем не менее руку ему пожимал со всей возможной вежливостью.

— Тем более хорошо, Скорцени, что вы сумели сделать это раньше всех остальных, кто будет принимать участие в нашем совещании; а значит, у нас появится возможность пообщаться наедине.

— И, как я понял, речь на этой «тайной вечере» пойдет о судьбе субмарин «Фюрер-конвоя»?

— «Тайная вечеря», говорите? — почему-то насторожился Дениц. — Иносказательно, однако, довольно правдиво. И состоится она действительно под вечер.

Но так пожелал наш гость, — он выдержал небольшую паузу и, только встретившись с вопросительным взглядом Скорцени, заметил: — Вы знаете, о ком идет речь — о Посланнике Шамбалы и Консуле Внутреннего Мира, как он себя именует. Так что говорить мы будем уже не столько судьбе подводного флота, которая, судя по последним событиям на фронтах, теперь уже окончательно решена, сколько о судьбе «Базы-211» [26] .

26

«База-211» — кодовое название секретной подземной базы рейха в Антарктиде, именуемой мною Рейх-Атлантидой.

— Все-таки об Антарктиде, — согласно кивнул Скорцени. Этого следовало ожидать. Именно сейчас судьба Рейх-Атлантиды и будет решаться по-настоящему.

— Как и судьба самого рейха.

— …Которую теперь уже, похоже, пытаются решать без нас германцев. Консул в замке?

— Думаю, что он уже в Германии. Но где именно — представления не имею. Он так ни разу и не сообщил, где обитает. Я так понимаю, что он из тех, кто везде и нигде. Но знаю, что, прежде чем прибыть сюда, он побывал на приеме у Правителя Внутреннего Мира. Предполагаю, что подземные норд-арийцы встревожены, наплывом в их мир германцев, Людей чуждой им цивилизации, чуждых взглядов и чуждой философии жизни. — Он хотел добавить еще что-то, но вдруг запнулся на полуслове и, резко оглянувшись на оберштурмбаннфюрера, спросил: — Только искренне Скорцени: вы, лично вы, верите во все это?

— Во что именно?

— Ну во все это — во Внутренний Мир, в Повелителя Этлэна Великого, в существование где-то там, под километровыми толщами антарктического льда, неведомой нам цивилизации арийцев с их столицей Акрос?

Худощавый, с усталым, осунувшимся лицом, на котором выразительнее всего просматривались не глаза, а коричневатые мешки под ними, в непомерно длинном черном плаще, Дениц напоминал сейчас стареющего, полуразуверившегося во всем, что сумел по знать в стенах своего рыцарского монастыря, философствующего монаха. Разрушала этот образ лишь форменная фуражка с высокой тульей, надетая вместо скромного монашеского капюшона.

Глядя на этого «адмирала-гросс-монаха», Скорцени снисходительно улыбнулся:

— Вы — один из очень немногих людей, господин гросс-адмирал, которым хорошо известно, что перед вами — один из таких же немногих людей, которым удалось не только побывать во Внутреннем Мире, но и вернуться в рейх. Что удается немногим и атлантами не поощряется.

— Но вы были только в той части подземелья, в которой пытаемся обосноваться мы.

— Этого вполне достаточно.

— Правда, я читал отчет командира авианосца «Швабенланд» барона фон Риттера. Но я не очень-то доверяю человеку, который сам себя почти любовно называет Странствующим Бездельником.

— Времена меняются, господин гросс-адмирал. Нам теперь придется поверить во многое из того, во что еще недавно позволяли себе не верить. И потом, не забывайте, что неверие — привилегия победителей, а мы с вами — увы!.. Кстати, фюреру о нашем совещании известно?

— Я информирую фюрера о его результатах. — По тому, как долго Дениц не отвечал и каким уклончивым был его ответ, Скорцени понял: если фюрер и извещен, то вскользь, и организаторы этой встречи не очень-то настаивали на его участии. Однако обер-диверсанта, которому сам фюрер поручил отвечать

за безопасность операции «База-211», это не очень-то смутило.

— Ситуация ясна, — почти угрожающе изрек он, и одному Богу было известно, что на самом деле скрывается за этой его фразой.

— …И потом, вы ведь сами назвали его «тайной вечерей».

— Именно это я и имею в виду.

— А в общем, мы с Гиммлером и Борманом пришли к мнению, что совещание наше будет предельно доверительным, конфиденциальным и строго секретным, — проговорил Дениц, внимательно всматриваясь в брусчатые узоры замкового двора, обагренные предзакатными лучами весеннего солнца.

— Борман тоже принимает в нем участие?!

— Вас это удивляет?

— А вас — нет? Хотя само участие в этом совещании такой личности, как Борман, делает его крайне важным и полномочным.

— Таково повеление рейхсфюрера Гиммлера. Он считает, что решения, которые должны быть приняты сегодня, затрагивают высшие интересы нации, а следовательно, и высшие интересы высших руководителей рейха. Как вы понимаете, я не стал оспаривать этот философско-канцелярский термин.

— Дальновидно, — проворчал Скорцени.

— Но прежде чем прибудут остальные участники этого действа, у вас будет возможность соприкоснуться с еще одной тайной Антарктиды, в которую трудно будет поверить даже вам, верящему всему, что рассказывают о ней таинственные консулы таинственных Атлантид.

— Опять интригуете, гросс-адмирал?

— Чего стоят мои мелкие интрижки в сравнении с вашими диверсионными авантюрами, господин обер-диверсант рейха?!

* * *

У входа в здание их уже ждали адъютант Деница капитан-лейтенант Фридрих Наубе и человек, которого Скорцени уж никак не ожидал увидеть здесь, — хранитель архива «Аненэрбе» Ридэ [27] . Одет был этот хранитель вечности все так же небрежно, как и во время их предыдущей встречи, — в какую-то полувоенную одежду, без каких-либо знаков различия. Однако на его внешний вид уже, похоже, никто внимания здесь не обращал. Как и на бесцеремонность его поведения.

27

Подробнее об этом литературном герое — в романе «Антарктида: Четвертый рейх». Название института пишется по-разному: «Аненербе», «Анэнэрбе», «Аннербе». В этом романе употребляется то написание; названия, которое имеется во всех материалах Нюрнбергского военного трибунала, — «Аненэрбе».

Увидев Скорцени, аненэрбист тут же, не церемонясь, взял его под локоть, вошел вместе с ним в вестибюль замка раньше гросс-адмирала и доверительно сообщил:

— Там, у меня в сейфе начальника отделения «СД-Нордберг» [28] , есть нечто такое, что заставит вас совершенно по-иному взглянуть на историю нашей цивилизации.

— Фауст-патрон, изобретенный неандертальцами?

— Равносильно этому, — ничуть не смутился Ридэ. — Почти равносильно.

А спустя несколько минут они сидели за круглым, работы мастера времен рыцарей короля Артура, богато инкрустированным столом, на котором лежали копии каких-то старинных карт. На той, что покоилась сверху, выпускнику Венского университета и бывшему управляющему одной из венских строительных фирм Отто Скорцени сразу же бросились в глаза странные очертания какого-то огромного острова или континента, немного напоминающего Антарктиду.

28

«Нордберг» — название секретной подземной (причалы вырублены в толще прибрежной скалы) базы субмарин «Фюрер-конвоя», располагавшейся поблизости от замка Викингбург.