Субстанция времени
Шрифт:
– Я не могу терпеть, останови…
– Оля, говорю же, здесь нельзя…
– Всё!!! Останови!!!
Женщина стремглав выскочила из машины, постояла, сжимая горло, на обочине шоссе судорожно вдыхая воздух.
– Поехали, прошло.
– Говорил тебе вчера: не ешь много рыбы. Вкусно, вкусно!! Если вкусно, то обожраться, что ли?
– Меня тошнит потому, что укачало. Ты же знаешь, когда я не за рулём, меня укачивает…
– Садись за руль. Пожалуйста.
– Я не могу. Я на каблуках. Каблуки 12 сантиметров.
– Я
– Очень смешно…
– Зачем ты бриллианты нацепила к джинсовому платью?
– Во-первых, у меня сегодня день рождения; во-вторых, они что, износятся? В-третьих, у меня джинсовое платье с шифоном и гипюром…Это модно! Как раз с таким нарядом и носят твои бриллианты. Ничего не соображаешь, так и не суйся не в своё дело…
– Да я не суюсь, очень красиво! Это я так. Бриллианты твои, а не мои! Чего ты такая раздражительная стала! Ничего не скажи…
– Останови, меня опять тошнит.
– Здесь нельзя, здесь мост…
– А ты включи аварийку! Останови немедленно!!!
Женщина выскочила из машины и подбежала к прозрачному ограждению из оргстекла. Оно оказалось достаточно низким. Женщина наклонилась через парапет. Её волосы развевались от ветра.
– Оль, ты что, в самом деле, себя плохо чувствуешь?
– А ты не видишь, что ли?
– Ну, попей водички. Мы же не можем не ехать… Мы уже опаздываем чуть-чуть, правда…Я думаю, твоя мама уже там, гостей принимает…
– Да я знаю! С этим днём рождения! Когда чувствуешь себя неважно, ничего не хочется… Да и вообще, уже ничего не хочется… Какой болван празднует сорок пять лет? Действительно, какого чёрта я ела эту скумбрию, кусок за куском… Как будто три дня ничего не ела!.. Меня еще вчера подташнивало, а сегодня с утра просто мутит…
– Оля, прекрати! Все будет нормально! На, возьми сосалку мятную! А может, ты тово…
– Прекрати, Паш. Не дави на душу. Обжираловка до хорошего не доведет…, а от мятной меня тоже тошнит…
Оля вздохнула, и тоска заполнила её до краёв. Бесконечное лечение от бесплодия, четыре ЭКО и – никакого результата… Тоненькая Леночка, с которой она познакомилась на этой почве в больнице, успешно выносила мальчика Коленьку и девочку Уличку. После таких успехов их отношения сошли на «нет». Это и понятно. Оля страшно рада за Лену, но сделать милое лицо и нежный голос, когда всё в тебе плачет от безнадёжности, трудно и порой невозможно… Как сказал один знакомый: «Язык – это не всегда взаимопонимание, это часто средство разобщения и даже ненависти и злобы!». Несколько радостных, поздравительных, тёплых слов для Лены уже много раз сказаны, а потом опять своя боль и тупик, из которого не выбраться…
– Паша, останови!
– Оль, садись за руль…
– На колу мочало, начинай с начала: у меня каблуки…
Оля опять вышла из машины, немного постояла, увидела середину сентября. Какой
– Оль, зачем ресторан заказали так далеко? Могли около дома.
– Хорошо всё же, что не на даче собрались, а то все торчали бы до утра… как в рассказе Чехова: супруги делают милые лица, а сами думают: когда же вы все, наконец, разойдётесь по домам?
– Оль, мы же любим всех их…
– Да любим, любим, мне что-то нехорошо… Это пройдет, мне уже лучше…
Павел внимательно посмотрел на Ольгу, взгляд тёплый, тягучий, медовый, прищурился и сказал:
– Уже почти подъехали. Что я тебе сейчас скажу. Внимательно меня слушай и не перебивай. Никогда не расстраивайся по пустякам, не трепи себе попусту нервы, а если на тебя накатит, сразу иди ко мне и начинай целоваться. Поняла?
– Что за бред?
Павел остановил автомобиль, обнял Ольгу, прижал свои губы к её уху и сказал:
– Повторяй за мной: «Я не буду расстраиваться по пустякам!»
– Зачем?
– Повторяй, тебе говорят!
– Хорошо. Я не буду расстраиваться по пустякам.
– И если на меня накатит, я сразу начну со мной целоваться… ну, повторяй…
– Сразу начну целоваться…
– «Со мной» забыла сказать…
– С тобой… Да выпусти меня… наконец…
Павел прижал голову Ольги к себе еще теснее и прошептал ей в самое ухо:
– Подожди, не трепыхайся, ты потеряла сережку…
– Как так? – Ольга схватилась за оба уха и обнаружила в правой мочке пустоту. – Боже мой, она же…
Она не успела ничего произнести, как Павел крепко поцеловал её.
– Паша, ты всю косметику слизал, – едва перевела дыхание, – серьги с бриллианта…
Олин голос замолк, а губы, смятые губами Паши, стали нежно откликаться на поцелуй, который длился бесконечно.
В окошко машины постучали.
– Хорош целоваться, гости уже давно собрались! – Миша, друг Павла, распахнул дверь и, смеясь, произнес:
– Ну, вы даёте! Сколько можно целоваться? Двадцать лет всё целуетесь! Пошли, мама, и отец Оли волнуются. Куда вы подевались?
– Боже мой! – воскликнула Ольга. – Я сумочку забыла, а там оба наши мобильника!!! Вот это номер!
У входа в ресторан стояли приглашенные. Олина мама бросилась к дочери со словами:
– Я звоню, звоню! Уже не знаю, что и думать! Оленька, ну, что случилось? Почему ты такая бледная? Просто зелёная. Пойдемте к столу! Все голодные! Паша, почему у тебя помада на лице? Господи, что такое случилось?
Павел крепко держал Олю за руку и шептал ей в самое ухо:
– Сними серьгу вторую и дай мне, я её в надежное место спрячу… Целоваться не хочешь? А то давай!!!