Суд и ошибка. Осторожно: яд! (сборник)
Шрифт:
– Как, без полиции? – удивился я.
– Почему же? – Алек снова улыбнулся. – Блюстители закона из Скотленд-Ярда нас уже там ждут. А также многоуважаемый архитектор, которого я пригласил.
Я посмотрел на него.
– Ты, кажется, знал заранее, что содержится в письме Джона.
Алек осторожно глянул на спину Френсис, убедившись, что она отошла достаточно далеко.
– Естественно. Ведь это же я его отправил.
2
Дома мы с Френсис порадовались,
– Мне жаль пропускать обед, – произнес он озабоченным тоном, – но тут есть одно дело, немного сложноватое, поэтому я забираю Дугласа, чтобы помог. Ты не возражаешь?
К счастью, моя жена не из таких, чтобы задавать ненужные вопросы. Она сама любила иногда скрытничать и не мешала другим.
По пути к дому Уотерхаусов, а это недалеко, мне удалось кое-что вытянуть из Алека.
Письмо, адресованное коронеру, Джон Уотерхаус направил шефу отдела разведки, где работал Алек. Оно было вложено в другой конверт и отправлено из Торминстера. Шеф, зная, что у Алека тут есть родственник, послал его с миссией.
Письмо было подлинное, тут нет сомнений, но шеф запаниковал. Его смущала эта Митци Бергман. Она наверняка рылась в его бумагах, хотя прямых доказательств нет. А потом вообще сбежала.
Алеку было поручено убедиться, чтобы нигде не возникло ни единого намека на связь Уотерхауса с разведкой.
– Я вчера в Торминстере виделся с ребятами из Скотленд-Ярда, – заключил Алек. – С ними нет проблем. Рассказал им, что Уотерхаус написал коронеру, кое-что объяснил. Все было специально подстроено, чтобы письмо прибыло в конце, когда коронер и присяжные выслушали всех свидетелей. А теперь осталось убедиться, что в том флакончике действительно был мышьяк, которым он отравился. Так что компания в доме уже собралась.
Нас встретили двое знакомых мне полицейских из Торминстера и два давешних сотрудника Скотленд-Ярда, такие же мягкие и добродушные. И архитектор.
Впрочем, чтобы найти потайной шкаф, его помощь не понадобилась. Поскольку Джон в письме дал четкие указания.
В шкафу находилось множество разноцветных флакончиков, маленьких и побольше. Но как найти нужный? При виде этого изобилия старший детектив-инспектор присвистнул. Похоже, этот джентльмен собрал достаточно ядов, чтобы отравить половину графства. Затем при внимательном изучении оказалось, что большинство сосудов содержали совершенно безвредные вещества.
И тут я догадался.
– Ты знаешь, – сказал я Алеку, – это все лекарства Анджелы. Думаю, Джон тайком забирал их и ставил сюда, чтобы жена зря себя не травила. Она страдала жестокой ипохондрией и была готова принимать любые лекарства, не важно, нужны они были ей или нет.
– Да, да, – согласился Алек. – Думаешь, он для этого построил этот потайной шкаф?
(Могу добавить, что потом я получил у Анджелы подтверждение.
Мы бы, наверное, провозились с ними еще долго, но появился сэр Френсис Харботтл, и дело пошло быстрее.
Всего пять минут ему понадобилось, чтобы, принюхиваясь, отобрать нужный сосуд.
– Мышьяк был вот здесь, – объявил он. – Тут еще осталось немного на дне. И осадок весьма характерный. Я, конечно, сделаю анализ, но уже сейчас могу сказать вам, джентльмены, с полной уверенностью, что в этом сосуде находился крепкий раствор мышьяка. – Он поднес флакончик к свету и внимательно всмотрелся. – Да, совершенно определенно – мышьяк.
Мы переглянулись.
– Ну что ж, – произнес суперинтендант Тиммс, – тогда нам, наверное, здесь больше нечего делать.
Ему никто не возразил.
И тут архитектор, который все это время внимательно исследовал стены, позвал нас из другого конца комнаты.
– Кажется, я нашел еще один потайной шкаф.
Мы поспешили к нему.
Он стоял у выступающей части камина, которая как бы создавала по обе стороны неглубокий альков. Он постучал примерно в футе над каминной полкой.
– Здесь проходит дымоход. А вот тут пустота. – Архитектор похимичил с орнаментом, окаймляющим панели, и неожиданно одна развернулась, открыв шкаф примерно девять дюймов в глубину, а вверх до потолка. На полках лежали пачки, аккуратно перевязанные белыми ленточками.
– Письма, – с удовлетворением отметил суперинтендант и взял одну.
Алек моментально у него ее выхватил.
– С вашего позволения, джентльмены, этими бумагами займусь я. Это в моей компетенции. Обещаю, что все, представляющее для вас интерес, будет незамедлительно передано.
Суперинтендант нахмурился, но возражать не стал. Сотрудники Скотленд-Ярда серьезно закивали.
Алек небрежно уронил пачку с письмами себе в карман и закрыл дверь шкафа.
– Я его сейчас опечатаю. И эта комната должна быть заперта. Полагаю также, что весь дом должен быть тщательно осмотрен.
Затем Алек кивнул мне.
Мы распрощались и вышли.
– Ты ожидал, что будет еще шкаф, – сказал я, как только мы отошли чуть подальше, – и потому пригласил архитектора?
– Что-то вроде этого, – согласился он.
– А разве эти письма интересны твоему отделу? Они же от женщин.
Он глянул на меня.
– Надо же, какой ты глазастый, Дуглас.
– Но это видно невооруженным глазом. Никогда бы не подумал, что Джон… Ты знал, что он такой?
– Мы знаем о своих сотрудниках все, – ответил Алек. – Но что касается работы, тут он был на высоте. А это главное.
– И как ты собираешься поступить с этими письмами?
– Лучше всего их сжечь. Зачем ненужные скандалы?
– Ты прав, Алек, и я тебе благодарен.