Суд и расчет

Клугер Даниэль Мусеевич

Маркин кивнул. Спросил, глядя на рисунок:

– Почему ты так уверен в том, что стреляли в Арада? Вдруг истинной мишенью был наш Илан? Если та же Ривка, например, решила бы избавиться от слежки вот таким образом? Ну хорошо, не Ривка, – тут же поправил он себя, – насчет Ривки ты уже сказал. Но ведь Илан вел несколько дел по супружеским изменам. Кто-нибудь решил вот так отомстить за загубленную жизнь. А могли быть и частные причины. Что мы знаем о его личной жизни, Натан?

Розовски покачал головой.

– Я тоже думал обо

всем этом, – ответил он. – Но тут все иначе. Сама картина преступления выглядела бы по-другому. Тут же, обрати внимание еще раз, прямые выстрела были сделаны в Дамари и Арада. Пуля, ранившая Илана, прошла по касательной. Иными словами, целились вот в эту сторону, – он снова показал на черту, пересекавшую лист бумаги. – А Илан сидел в стороне. Мотоцикл двинулся вот так, – Натаниэль провел кривую черту, – и только после этого нашему стажеру крупно не повезло, и он получил свою порцию.

Маркин внимательно изучал исчерканную шефом страничку.

– Так что? – спросил он. – Что делать-то будем, Натан?

– Пусть полиция ищет убийцу Шошана Дамари, и дай ей Бог помощи в этом, – ответил Розовски. – А мы попробуем отыскать убийцу Йорама Арада.

– У тебя есть зацепки? – спросил Саша.

– Только одна, – ответил Натаниэль. – Букет, переданный Илану в больницу. Исходя из того, что этого не делала подруга и родственники, остается предположить, что этот букет – своеобразное извинение от преступника: дескать, извини, парень, к тебе у меня ничего не было, досадная случайность...

– Странный какой убийца, – заметил Маркин. – Сентиментальный, как уездная барышня.

– Ну, сентиментальность часто встречается у убийц, – возразил Натаниэль. – Не в этом дело. Ты завтра в течение дня должен выбрать время и подскочить в цветочный магазин «Райский Сад». Попробуй выяснить, кто это у них заказал роскошный букет и попросил доставить его в больницу Илану.

Маркин кивнул и снова посмотрел на исчерканный фломастером листок бумаги. Озадаченно потер подбородок. Внимательно следивший за помощником Натаниэль тотчас спросил:

– Что тебе не нравится?

– По-твоему выходит, что убийца заранее знал, в каком месте окажется Йорам Арад в момент их появления, – он ткнул пальцем в крестик, обозначавший хозяина кафе. – А по-моему, это еще менее вероятно, чем слежка за Шошаном. Откуда они могли знать? Представь себе, что он шагнул не сюда, – Алекс показал, – а вот сюда. И что тогда?

– Убийца ничего заранее не знал, – ответил Натаниэль. – И не собирался гадать. Он все обеспечил сам. А вернее сказать, они, а не он. Их ведь было, по меньшей мере, двое. Один вел мотоцикл, второй стрелял... Вот здесь, – Натаниэль тоже ткнул на крестик с подписью «Арад», – находится телефон. В момент, когда убийцы появились на необходимом для стрельбы месте, Йорам Арад разговаривал по телефону. И я очень сомневаюсь в том, что это было всего лишь совпадением.

8

Натаниэль

сидел за угловым столиком в кафе «У Йорама». Перед ним стояла третья за сегодняшнее утро чашка кофе, а пепельница была полна окурков. Кроме него посетителей в кафе не было – скорее всего, из-за раннего времени (10 утра), но сыщику подумалось, что из-за случившейся десять дней назад трагедии.

За стойкой стояла вдова погибшего Йорама Орна Арад, женщина лет тридцати пяти – сорока с преждевременно расплывшимися чертами лица. Обильный грим превращал лицо в маску. Она непрерывно смотрела телевизор, укрепленный на стене. Если бы не выключенный звук, можно было бы подумать, что там идет захватывающий сериал. Розовски поднялся со своего места и подошел к стойке, держа в руке незажженную сигарету:

– Будьте добры, зажигалку.

Госпожа Арад молча бросила на стойку синюю полупрозрачную зажигалку. На коричневой руке сверкнули золотые перстни. Натаниэль заплатил, бросил взгляд на телевизионный экран. Увидел неподвижную заставку учебного канала.

– Примите мои соболезнования, госпожа Орна, – негромко сказал Розовски.

Вдова вздрогнула, словно очнувшись, удивленно взглянула на него. Подведенные черным глаза казались глубоко запавшими. Она ничего не ответила на слова детектива, настороженно ожидая продолжения.

Натаниэль неловко кашлянул:

– Я... э-э... видите ли, я был должен вашему мужу... Немного, чуть-чуть, но не люблю, знаете ли, долго ходить в должниках, – добавил он, извлекая из кармана бумажник. – Вот... – он выудил пятидесятишекелевую купюру, протянул ее Орне Арад.

Вместо того, чтобы взять деньги, хозяйка кафе пошарила под стойкой, и на свет Божий появилась толстая потрепанная тетрадь.

– Фамилия? – коротко спросила вдова. Голос у нее бы высокий и слегка надтреснутый.

Натаниэль немного растерялся.

– Э-э... Розовски... Но я не думаю, что Йорма записывал, – промямлил он. – Я... то есть, он одолжил мне на остановке, – для убедительности Натаниэль указал на автобусную остановку в двадцати метрах от кафе. Орна Арад посмотрела на остановку, потом на сыщика. Убрала тетрадь.

– Врете, – сказала она вполне равнодушным голосом. – Никогда и никому мой муж не давал денег без записи. Даже мне.

Натаниэль смущенно почесал переносицу.

– Ну, не знаю, – сказа он и виновато улыбнулся. – А мне вот...

– Я вас узнала, – вдова не слушала его, вновь повернувшись к телевизору. – Вы были в тот день здесь и о чем-то долго толковали с полицейскими. Спрячьте деньги и объясните, что вам нужно. Вы тоже полицейский?

Натаниэль послушался ее совета, с некоторым облегчением спрятал бумажник.

– А вы наблюдательны, – с уважением сказал он. – И с хорошими нервами. Мало кто в такую минуту стал бы обращать внимание на окружающих.

– В какую – такую минуту?

– Все-таки, ваш муж был только что застрелен...