Суд истины
Шрифт:
Потом я вижу его.
— Мне нужна помощь Рейдена. Флоры тоже, — заявляю я, и мой отец качает головой.
— Рейден сейчас занят. Ты можешь сделать это, Нора, — настаивает Броуди, сжимая мою руку, но я качаю головой.
— Не думаю, что смогу. Я не знаю, как целиться только во врага прямо сейчас, — прохрипела я, нервно размахивая руками, и мой отец обхватил мою щеку ладонями, запечатлевая любящий поцелуй на макушке, в то время как Броуди остается рядом со мной.
— Закрой глаза, Нора. Сосредоточься. Все будет хорошо.
Я нервно сжимаю губы, еще раз
— Адди, — выдыхаю я, отчаянно ища ее и замечая вдалеке ярко сияющий маяк, проецирующий защитный шар во всех направлениях, защищающий тех, кого она любит и о ком заботится. — Она здесь. Она здесь! — Я кричу, поворачиваясь к отцу, и обнаруживаю, что он не освещен тем же светом, что окутывает меня и Броуди.
— Почему он тебя не касается? Она защитила бы тебя, — бормочу я, паника берет надо мной верх, когда я пытаюсь затащить отца вместе с собой в сферу, но ничего не получается.
— Все в порядке, Нора.
— Это не так. Почему это не работает?
Он качает головой, его глаза полны печали. — Клементина была первой в нашей семье за более чем столетие, кто получил защитную магию. Она могла бы стать чем-то особенным, но не видела в этом удовлетворения. Она хотела большего. Она больше сосредоточилась на других своих способностях, и когда мы в конце концов вырвали из нее магию и связали ее, мы обнаружили, что не смогли связать и свет, и он исчез. Говорят, что он ищет тех, кто достоин, тех, кто ценит его больше, чем другие, и, похоже, он нашел новый дом в Адрианне.
— Но почему это не защищает тебя? — выпаливаю я, раздражённая, пока солдаты пытаются прорваться через защитное свечение, только чтобы сгореть от магии и упасть на колени.
— Она прокляла меня, чтобы я никогда не был защищён, потому что считала, что я никогда не защищал её..
Боль в его глазах разрушает душу, когда опустошение проходит через него, но он стряхивает ее, снова обращая свое внимание на меня. — Магия Адди дает тебе возможность, в которой ты нуждаешься, Нора. Сосредоточься на уничтожении тех, кто не защищен ее магией.
— Это включает и тебя, — выдыхаю я, и он кивает, грустная улыбка на его лице — попытка подбодрить.
— Все в порядке, Нора.
— Папа, нет.
— Ты спасешь меня, я знаю, что спасешь, — настаивает он, как будто это так просто, но это не так.
— Я не могу обещать…
— Сделай это, Нора. Сделай это. Ты — наша единственная надежда.
Броуди рядом с ним кивает, и я, проглатывая комок, образовавшийся в горле, закрываю глаза.
Мне страшно. Я чертовски напугана. Но если Адрианна может быть такой же храброй каждую секунду каждого дня, то и я могу быть такой же, даже если это только на данный момент.
Направляя свою магию, я запрокидываю голову, и отростки магии моего разума прорываются сквозь барьер, защищающий меня, простираясь до самого
Я перестаю думать и просто действую.
Только не мой папа. Только не мой папа. Пожалуйста, только не мой папа.
Энергия, струящаяся по моим венам, крепко держит меня, быстро иссякая, пока я не падаю на колени. Яркий свет, отражающийся в глубине моих век, тускнеет, как будто барьер, защищающий меня, был снят.
Мне требуется четыре попытки открыть глаза, прежде чем я, наконец, могу на чем-то сосредоточиться. Первое, что бросается мне в глаза, — это трава, покрытая багровыми пятнами трава между тем местом, куда упираются мои руки.
Папа?
Я покачиваюсь, когда поднимаю голову, обнаруживая, что Броуди присел передо мной на корточки с дразнящей улыбкой в уголках рта.
— Папа, — прохрипела я, чертовски надеясь, что он не подумает, что я брежу.
К счастью, он указывает направо, и я медленно поворачиваюсь. О, как медленно я обнаруживаю, что мой отец стоит на коленях в такой же позе, как и я.
— Папа, — повторяю я, наблюдая в замедленной съемке, как он наклоняет лицо в сторону и улыбается мне.
— Ты сделала это, Нора, — хрипит он, и я делаю глубокий вдох, облегчение переполняет меня, когда я пытаюсь оглядеть поле.
Я не могу думать о реальных жизнях, которые я отняла. Я не могу с этим справиться, поэтому сосредотачиваюсь на том факте, что спасла тех, кто мне дорог, кого любит моя сестра.
Одна мысль о моей сестре, кажется, вызывает леденящий кровь крик, который сотрясает воздух. Броуди поднимает меня на ноги, толкая за спину, словно защищая, и я чуть не спотыкаюсь о двух мертвых солдат.
Я замечаю Рейдена, Флору, Броуди, Арло, Бо и Крилла среди этого безумия, все в безопасности, но крик раздался не оттуда.
Адди сталкивается с… Адди, сбивая ее с ног.
Перепрыгивая через мертвые тела, я цепляюсь за Броуди и несусь к ним вместе со всеми остальными.
— Ты коварная сука. Ты думаешь, что сможешь победить меня? — Одна из них рычит, и я замираю. Сказала бы это моя Адди?
Они стоят наготове, лицом друг к другу, готовые разорвать друг друга в клочья, а мы, остальные, переводим взгляды с одной на другую, пытаясь понять, кто из них кто.
Я смотрю на Броуди, одними губами произнося одно слово.
«Связь».
Он качает головой, заставляя мой желудок сжиматься от паники, когда я оборачиваюсь к двум совершенно одинаковым женщинам, стоящим бок о бок.
Та, что слева, поворачивается и с широко раскрытыми глазами смотрит на Крилла. — Убей ее. Она не может продолжать притворяться мной!
Никто не двигается.
Никто не дышит.
Две пары глаз. Один и тот же умоляющий взгляд. Я не могу отвести взгляд, чтобы увидеть, кто носит черный камень. Возможно, они обе, я не знаю, все, что я знаю, это то, что одна из них моя сестра. Другая… самозванка.