Суд королевской скамьи
Шрифт:
— Это меня очень радует.
— Мы глубоко оскорблены той ложью, которую они пытаются навесить на вас, — продолжил мистер Лоури, — и мы считаем, что все это — часть паршивого, прошу прощения, все это часть заговора коммунистов.
— Во всяком случае, доктор, — сказала миссис Мейрик, — мы написали письмо, заверяющее вас в нашей верности и поддержке, и обошли всех за подписями; подписывались даже дети. Вот, сэр, примите.
Взяв письмо, Адам поблагодарил гостей. После их ухода он открыл лист и прочел: «Мы, нижеподписавшиеся, выражаем самое
И далее следовали три страницы подписей, иные из которых трудно было разобрать; некоторые были подчеркнуто четкие, а часть была выведена детьми.
— Как мило, — сказала Анджела. — Разве ты недоволен?
— Да, — сказал Адам, снова и снова проглядывая подписи. Многие не подписались. И он не увидел никого из своих еврейских пациентов.
24
Когда на свидетельское место был приглашен профессор Оливер Лайтхолл, по залу пробежал шепоток: его узнали. Все не сводили глаз с человека, которого многие считали самым выдающимся гинекологом Англии. Он был в безукоризненном костюме, но прическа у него была в вопиющем беспорядке. Профессор выразил неуклонное желание выступить в качестве свидетеля, несмотря на заметное неодобрение со стороны ряда своих коллег.
— Показания, без сомнения, будут даваться по-английски, — начал Томас Баннистер. — Будьте любезны назвать свое имя и адрес.
— Оливер Лайтхолл. Живу и веду прием на Кавендиш-сквер, 2 в Лондоне.
— Вы доктор медицины, член Королевского хирургического колледжа, член Королевского общества акушерства и гинекологии Лондонского университета, университетов Кембриджа и Уэльса, два десятилетия вы руководите отделением акушерства ведущей, больницы.
— Совершенно верно.
— Сколько лет вы практикуете в этой области?
— Больше сорока.
— Профессор Лайтхолл! Если яичники подверглись облучению, имеются ли какие-либо показания для извлечения их хирургическим путем?
— Абсолютно никаких.
— Но разве пораженные облучением яичники или яички не отмирают, как правило?
— В физиологическом смысле — да. Например, яичники не могут больше производить яйцеклетки, а яички — сперму.
— Можем ли мы предположить, что нечто подобное происходит с женщиной на определенном периоде ее жизни и с мужчиной, который перенес серьезное заболевание?
— Да, яичники перестают функционировать после менопаузы, а специфическое заболевание может привести к прекращению выработки спермы .
— Но вы не прибегали к извлечению яичников только потому, что наступили возрастные изменения?
— Нет, конечно же, нет.
Надменный подонок, подумал Адам Кельно, надменный английский сукин сын со своей претенциозной клиникой на Кавендиш-сквер. О'Коннор перекинул
— Существовали ли в 1943 году две школы по вопросу извлечения нефункционирующих яичников?
— Всегда была только одна школа.
— Но разве облучение рентгеновскими лучами не вело к раку?
— Некоторые типы раковых заболеваний могут возникать в результате рентгеновского облучения.
— Вы имеете в виду, в больших дозах.
— Да.
— И то же самое может случиться с мужскими половыми железами.
— Да, если их облучают.
— Профессор Лайтхолл, мы слышали предположение, датированное 1943 годом, что облучение яичников и яичек может вызвать рак. Каково ваше мнение?
— Это полная чушь, вздор, граничащий со знахарством диких племен.
Адам Кельно передернулся. Оливер Лайтхолл посмел сравнить его с невежественными знахарями Саравака, с которыми он вел отчаянную борьбу. Прикрываясь вуалью чисто английской сдержанности, профессор Лайтхолл мог нанести очень болезненный удар и не считал нужным смягчать его.
— Если некое лицо проводит эксперименты с целью убедиться, сохраняют ли яички свою потенцию, то могут ли они представлять ценность, если их извлекает неквалифицированный хирург?
— Если в дальнейшем предполагается подвергнуть ткани лабораторному исследованию, очень существенно, чтобы их извлекал опытный хирург.
— Значит, можно предположить, что, если врачу угрожают тем, что его место займет неопытный санитар-эсэсовец, это не более чем блеф, ибо в таком случае не будет достигнута цель исследований.
— Вывод настолько логичен, что не нуждается в моем подтверждении. Я читал эти показания, и Восс, конечно же, никоим образом не собирался ставить к операционному столу санитаров.
Хайсмит начал было подниматься, но остановился на полпути и снова сел.
— Обследовали ли вы тех четырех женщин, которые давали показания по данному делу?
— Обследовал.
От лица Адама Кельно отхлынула кровь. Хайсмит не мог оторвать глаз от своего клиента, тщетно стараясь придать лицу бесстрастное выражение.
— Если эти женщины подвергались облучению от пяти до десяти минут, хирург мог увидеть свидетельства данной процедуры — следы ожогов, волдыри, может быть, воспаление. Так?
— Следы некоторых ожогов видны и сегодня,— ответил Лайтхолл.
— Спустя двадцать четыре года?
— В тех случаях, что предстали моим глазам, изменения пигментации кожи останутся до конца жизни.
— И если хирург видит неоспоримые следы ожогов поля облучения, может ли он прийти к выводу, что яичники нуждаются в ампутации?
— Я лично склонен придерживаться решительно иных взглядов. Его могут подстерегать самые серьезные осложнения.
— Теперь, профессор Лайтхолл, скажите: когда в Англии проводится овариэктомия с использованием спинномозгового обезболивания, принято ли привязывать пациентов к операционному столу?