Суд, который мы все заслужили
Шрифт:
– Да, надо. Я уже все для себя решила, и сдавать назад не собираюсь.
– Смотри. Не жилось тебе спокойно.
– Откуда ты знаешь, как мне жилось?
Сережа буравил меня взглядом, явно не зная, что ответить. Находясь рядом с ним, я чувствовала себя дешёвкой, недостойной быть любимой. Не став дальше испытывать своего терпения, я развернулась и двинулась к выходу.
– Если хочешь, я встану на твою сторону, - услышала я за спиной.
Я не нуждалась в чьих-то одолжениях.
– Не нужно. Говори то, что считаешь правильным, - ответила я и вышла.
Меня мучила совесть, что я огрызаюсь на Сережу, хоть он ни в чем и не виноват.
Я накрасилась и начала выпрямлять волосы. От природы они у меня кудрявые и неаккуратные, поэтому я использую плойку. Когда они длинные, я их не расчёсываю, и кудри смотрятся, довольно, мило. Но сейчас у меня короткие волосы и с последними, прическа на голове становится похожа на стог сена. Только последние года я начала считать себя хорошенькой со своими изъянами. До этого моя самооценка была на уровне плинтуса. Когда я училась в школе, то считала себя никакой. На самом деле. Непримечательной, несимпатичной, даже не думала, что могу кому-то понравится. Но на моем первом курсе все изменилось. Может быть, я повзрослела или действительно что-то изменилось во внешности и поведении, но я начала чувствовать себя увереннее. Сейчас могу заявить с точностью, насколько важно любить себя. Никогда не надо говорить, что "я неудачник", "я страшная", "я всегда буду одна", "у меня ничего не получится". Важно осознавать, что для того, чтобы чего-то добиться или быть интересным и красивым не нужно чужое одобрение, это состояние души, это человеческие стремления. Я даю советы своим подругам, чтобы те поощряли себя. Не можешь найти парня и считаешь, что проблема в тебе, а ты вспомни, скольких ты отшила, сколько на тебя запало, но тебе они просто не по вкусу. Считаешь себя глупой, а ты вспомни, как сдала эти сложные экзамены на пятерки, когда все сдавали их на тройки, как ты поддерживала меня самыми нужными совами, вытаскивая из пучины депрессии. Только полюбив себя, у нас есть шанс стать истинно любимыми.
На парах было совершенно не интересно. Нас учили решать геометрические задачи 10 класса. Было мало, что понятно, но времени понимать не было, успевать бы писать. Вторая пара еще хуже. Мы просто просидели целый час, слушая ответы нескольких одногруппников. Но нас хотя бы отпустили пораньше.
Домой я ехала в возбужденном состоянии. Мне было интересно, как прошли допросы моих друзей. Насти не было, она на репетиторстве. Пошла к соседям. Саша и Сережа спали, а Илюша играл. Ну, здорово. Я решила себя занять, чтобы на время унять любопытство и начала листать новостные ленты социальных сетей. Потом созвонилась с мамой. Дома было все как обычно. Мне надоело ждать, и я решила разбудить Сережу, чтобы поговорить с ним.
Будить никого не пришлось.
– Сереж, можно с тобой поговорить.
Он понял к чему я, и мы вместе прошли к нам в квартиру.
– Ну как все прошло?
– Нормально. Ничего интересного.
– В смысле? Я хочу подробности.
– Я не могу с тобой это обсуждать.
– Что?!
– Да, как ты не имела права нам это разглашать, так и мы.
– Ну, хоть что-нибудь. В общих чертах.
Сережа вздохнул.
– Спрашивала, как складывались ваши отношения, кем вы приходились друг другу, что произошло на день Рождения Макса.
– А ты что ответил?
– Не скажу, секретики, - Сережа хитро улыбнулся.
– Пожалуйста, скажи хоть что-то.
– Да не могу, Тань, серьезно. Мы подписывали бумагу о неразглашении.
Мне захотелось его ударить.
– Но мне-то ты можешь сказать, я прямо причастна к этому делу.
– Ты все это услышишь.
– Когда?
– На заседании суда.
– Вы и там дадите показания?
– Да.
И тут меня накрыло озарение. Моя история выставится на всеобщее обозрение. Ее будут обсуждать люди как нечто самой собой разумеющееся. Надо ли оно мне?
– Как тебе Алиса?
– я решила сменить тему.
– Я разговаривал не с ней.
– А с кем?
– С Вероникой. Знаешь ее?
– Нет. Я общалась только с Алисой. Надо будет у нее спросить. Думала, что в моем деле задействована пока только она.
– Уже нет, - по-доброму усмехнулся Сережа.
– Слушай, прости меня, пожалуйста, за мое грубое поведение. Я сейчас на взводе и совершенно не могу себя контролировать.
– Да не извиняйся. Все нормально. Я уже привык к твоим выходкам. Без них ты не ты.
– Спасибо за понимание. Поскорее бы это уже закончилось.
– Недолго ждать осталось.
– Откуда ты знаешь?
– Эта Вероника сказала примерную дату заседания.
– Правда? И когда?
– 24 февраля.
– Это же уже на следующей неделе!
– Да, оперативные они.
Я совершенно не готова к этому. Ни морально, ни физически. Текст не подготовлен, мысли не собраны.
– Слишком все быстро развивается. Боюсь, я не выдержу такого эмоционального накала.
– Выдержишь. Ты и не такое выдерживала.
Сережа с пониманием смотрел на меня. А мне действительно хотелось верить его словам.
Когда последний ушел, я пустилась в раздумья. Алиса мне совсем ничего не рассказала. Как проходит суд, как опрашиваются свидетели и обвиняемый, на каком основании выносится обвинение. Я не знала ничего. Может быть, это все обман или ловушка, а я даже не подозреваю. Пора ли все это остановить, пока не зашло слишком далеко?
Я нашла номер Алисы в телефоне и написала короткое смс: "Срочно нужно поговорить!". Вскоре, пришла Настя. Ее рассказ оказался похожем на Серёжин, она тоже не имела права разглашать информацию.
– Тань, ты все знаешь, что я сказала. Я рассказала, что знала, как видела ваши отношения, какой видела тебя после встреч или разговоров с ним. Без преувеличений и преуменьшений.
Настя не может врать. Она не лжет мне сейчас и не соврала тому, кто ее допрашивал.
– Кто с тобой вел беседу?
– Алиса.
– Странно. С Сережей разговаривала некая Вероника.
– Ну, у них же не один сотрудник.
– Тоже верно.
***
Саня с самого утра начал приставать ко мне с блинами, чтобы я их приготовила. Я лишь обмолвилась, что, может быть, надумаю и напеку.