Суд Проклятых
Шрифт:
Ханна понимала краешком сознания, что Сандерс просто заговаривает ей зубы. Тянет время, или хочет успокоить.
— В общем, с «Искандером» связались остатки Тридцать Седьмого флота, и предложили два варианта. Либо мы остаёмся в компании нового хозяина на планете, либо забираем остатки их людей на борт и улетаем к Эклектике за новым оружием и разработками. Сопротивление Протекторату настроено весьма серьёзно, оно не собирается прощать клевету о том, будто виновато в массовом теракте на Земле с применением марсианского газа.
Услышав знакомое название, Ханна пошатнулась. Слишком свежи были в голове воспоминания
— Может, я могу спуститься одна? — предприняла последнюю попытку Ханна, сжавшись в комочек. — Я одна. Просто сяду и всё. Не надо меня подбирать обратно.
Сандерс тяжко вздохнул и ругнулся себе под нос.
— Да как ты сядешь в зоне активных боевых действий? Тебя наши же пилоты в пыль сотрут. Там сейчас Цезарь с Доком отрабатывают программу, чтобы пехотинцы подтянулись поближе к Лабиринту и Цитадели. Кто там ещё был живой после МАСК, тоже спустятся туда. Когда наши пилоты отстреляются и вернутся на корабль, мы уже должны забрать всех неспособных к этим самым активным действиям, и улететь к другой стороне планеты. После того, как мы загрузим и остатки верных Ле Рою людей, мы стартуем к Эклектике.
— А как же Марк? И Рысь, и другие?
— Лабиринт большой, — уклончиво ответил Сандерс, не глядя Ханне в глаза. — Будем надеяться, что они найдут, где спрятаться.
— Мне совсем туда никак? — глухо произнесла Ханна, уже зная ответ.
— Нет, — категорично покачал головой капитан «Искандера». — Посмотри на меня, девочка. Разве хочешь быть такой?
Ханна невольно отстранилась, передёрнув плечами от неожиданного предложения, а вовсе не от брезгливости.
— Я думала, это после неудачного эксперимента… — пролепетала она. В присутствие этого странного человека с пронзительным острым взглядом умных глаз она теряла всякое желание настаивать или проявлять дерзкий характер.
— Да, — кивнул Сандерс, — после эксперимента. Он как раз назывался высадкой прямо в зоне активных боевых действий на малой шлюпке. Врачи потом шутили, что половина моей системы тут и есть половина уцелевшего транспорта, с которой я не пожелал расставаться.
Он молча развернулся и возвратился за свой стол, снова оказавшись частью помещения. Ханна постояла ещё с минуту и, опустив плечи, поплелась к себе.
«Я ничего не могу сделать, — думала она, чувствуя нарастающую панику в смеси с отчаянием и накатывающей слабостью, — совсем ничего. Даже помочь ему на планете. Я беспомощна, как ребёнок, которого насильно увозят из дома».
«Верь, — шепнул ей её же голос в голове. — Ты можешь верить. Он вернётся. Он всегда возвращается. Просто верь».
Шойц кивнула своим мыслям, но одновременно с этим задумалась, а не найдётся ли на той же Эклектике что-то, что сможет вытащить Марка и остальных из глубокой тёмной пещеры. Эклектика славилась обилием средств нападения и силовой поддержки. Один только шестой отряд чего стоил. Бывшая судья-экзекутор немного успокоилась. Теперь у неё появилась надежда и призрачный вариант хоть чем-то помочь Марку. Ну и остальных за компанию вытащить будет неплохо…
После того, как Шойц покинула капитанский мостик, глава учёного состава исследовательского рейдера серьёзно призадумался. Он без интереса взирал на красочные изображения
Капитан Сандерс достаточно прожил на свете, чтобы понимать: совершенных расчётов не бывает даже там, где они произведены самим богом. В жизни главы ромашковцев были и надежды, и разочарования, и сломленная карьера с последующим неофициальным изгнанием подальше от планетарного комитета главных управленцев наукой.
Говоря иначе, его, как и пару десятков недоумков, способных изобретать только жующие штаны и сосущие стеклоочистители, буквально собрали на один корабль и выбросили в открытый космос. И пусть «Искандер» был оборудован по последнему слову техники, пусть на любой планете ему предоставлялось всё необходимое, пусть Сандерс имел почти неограниченные полномочия в своей среде изучения аномалий. Пусть всё было именно так, но…
Но и сам корабль, и его обитатели для всех оставались отверженными, которых просто так не выбросить — могут и уплыть к противнику. Если сделать ничего путного он и не сможет, то трепать языком о том, в чём принимал участие, или видел лично, способен вполне.
А мусор надо аккуратно убрать. Подальше от значимых проектов, чтобы не засрали, но и не так далеко, чтобы он думал, будто его выкинули.
И Сандерс знал этот расклад как никто иной.
— Она предстанет перед нами, чтоб ликом светлым отворить дверей, затворённых замками, случайный плен, что должен жить?
Голос этого кривляки в старомодной венецианской маске заставлял капитана «Искандера» кривиться от бессильной злобы и неприязни.
— Да куда же она денется, с корабля-то, — вяло ответил он призраку, возникшему прямо перед ним. Худощавое тело грациозно перетекло в другое положение и обвело взглядом помещение, медленно поворачивая маску с блестящими стёклами в глазницах из стороны в сторону.
«Зачем я на это подписался?» — с грустью подумал капитан.
«Затем, чтобы опять, как в годы юные, былые, над миром так легко порхать, как могут лишь теперь другие», — тут же получил он мысленный ответ.
— Без мыла ты уже не шило, — буркнул Сандерс, — а всего-то жопокол.
В глубине души, где уже давно не было ничего, кроме серого пепла сгоревших амбиций и надежд, Сандерс понимал своё малодушие. Понимал и осознавал всю тяжесть совершённого предательства. С другой стороны, этот странный тип, представившийся сбежавшей разработкой с той же Эклектики, обещал капитану новое тело. И даже показывал, как это будет, транслируя переход некоего Макса прочь из его же тела, которое занял новый носитель.
Сандерс согласился помочь при случае вернуть на Эклектику хотя бы одного человека, способного обращаться с имеющимся там оборудованием, договариваться с местными жителями и знать расположение и схемы подходов.
Специально Сандерс не собирался делать ничего, так до конца и не доверяя этому типу в маске, но и при удобном случае пасовать не собирался. Ему ясно представлялось своя выгода в любом случае. Если он поможет этому долбоёбу в гротескной маске, он получит новое тело. Если помочь не удастся, он останется в привычной обстановке. В конце концов, сейчас Сандерс с трудом представлял, на кого он вообще работает, и не собьют ли его свои же покровители, когда он станет собирать на борт уцелевших приспешников Ле Роя.