Суд с участием присяжных заседателей. Сборник сценариев для практических занятий
Шрифт:
Показания подсудимой Лукашовой Екатерины Дмитриевны
Дмитрий Максимов – мой муж. В зарегистрированном браке мы состоим три года. Я фамилию не меняла, так как у меня взрослые дети, да и ни к чему менять все документы.
Мне 50 лет, мужу – 52. Я имею высшее педагогическое образование, работала учителем русского языка и литературы. Муж – морской офицер. Демобилизовали по выслуге, когда ему было 47 лет, в звании капитана второго ранга.
Меня с ним познакомила моя подруга Селезнева Алла, которая дружила с Дмитрием. Алла недавно умерла
Дмитрий мне сразу понравился: красивый, высокий, с усами, эрудированный, много рассказывал о морской службе, о походах, о странах, где был. Он не был женат, говорил, что больше времени проводил на море, чем на земле, и семью создать было невозможно.
Но женщин у него было очень много, это я поняла по тому, как они на него смотрели.
Я ему тоже понравилась, он за мной стал ухаживать, цветы дарил, приглашал в кафе, рестораны. Пенсию он получал приличную и подрабатывал.
У меня однокомнатная квартира, а у него были проблемы с жильем: ему дали комнату в коммуналке. Но там жить было невозможно, дом шел на капитальный ремонт.
Но мы сошлись по любви, а не из-за квартиры. Я это знаю.
Дмитрий очень хороший человек, отличный мужчина, и все было бы замечательно, но женщины его испортили. Не мог он противостоять их настойчивому вниманию, бегал на сторону, выпивал.
Я прощала, так как полюбила его и одиноко мне было уже много лет. И плакала, и просила, он клялся, что больше не будет, но держался неделю-другую, не больше.
Пить стал чаще. Я тогда сказала: лучше пей дома, чем неизвестно где и с кем. Дальше – больше: пить приходилось чуть ли не каждый день. Я стала употреблять, чтобы ему меньше доставалось. Ведь он, когда сильно пьян, становился агрессивным.
Последний год был кошмарным. Каждый день он приносил бутылки либо заставлял меня приносить. А поскольку я пила с ним почти наравне, ему не хватало. Иногда на этом останавливались и скандала не было. Но чаще он требовал добавки.
Приходилось покупать еще водки или пива. Возражения приводили его в бешенство, не раз он меня ударял, но я ему давала сдачи, так как физически я не слабая, занималась спортом когда-то. Он меня даже уважал, что я не поддаюсь покорно.
Но разве можно сравнить наши силы. Он, кстати сказать, занимался на флоте боксом, и иногда так мне даст, что искры из глаз сыпались.
Потом, протрезвев, вставал на колени, плакал, просил прощения. Я-то вижу, что он любит меня. Но трезвым он был все реже, а побои мне доставались все чаще.
Но выгнать его я не могла, потому что любила его, да и он без меня совсем бы спился и пропал бы.
22 апреля он принес, как всегда, бутылку водки 0,75. Я сделала закуску, сварила картошки, сделала овощной салатик, нарезала колбаски. Пили, разговаривали. Черт меня дернул заговорить на тему лечения от алкоголя. Я предложила: давай вместе закодируемся. Он буквально озверел, кричит: «Я пьяница, а не алкоголик. Могу пить, могу не пить. А если тебе пора, то иди и лечись!»
Оказалось, что перед этим он на улице выпил бутылку пива, а я это не сразу поняла. Поэтому он стал быстро пьянеть: сидит, и злость в нем нарастает. Стал придираться: не так нарезала колбасу, картошка остыла.
Я хотела положить ему закуски побольше, протянула руку
Дмитрий внезапно сильно ударил меня кулаком в подбородок, так что у меня все помутилось, и я отлетела метра на три, упала на спину в угол комнаты, где стоял ящик с инструментами. Рука моя уперлась в какой-то круглый продолговатый предмет – это оказался сапожный нож, такой со скошенным лезвием.
Я поднялась и пошла к столу. Дмитрий слегка привстал и зло сказал: «Специально водку пролила, чтобы мне меньше досталось!»
Я подошла и уже не помню как – резанула его ножом по шее. Муж схватился руками за горло, кровь фонтаном брызнула, и он повалился на пол.
Я пыталась рукой зажать рану, потом полотенцем, но все было бесполезно. Когда приехала скорая, он уже умер.
Я полностью виновата, так как убила любимого человека. Может, он хотел меня еще раз ударить, может, нет. Разве это имеет значение. Я-то и не думала его убивать, а так получилось. Я сама себе вынесла приговор.
Показания потерпевшей Максимовой Дарьи Ивановны
Дмитрий – мой единственный сын. Мне 72 года, живу в деревне в Новгородской области. Сын у меня был очень хороший, образованный. Когда служил, мне всегда помогал, присылал деньги. Ушел на пенсию военную он пять лет тому назад и стал помогать все реже и меньше. Ну да мне хватало: овощи со своего огорода, курочки, поросенок, овечка.
Город его испортил. Я заметила, что он стал пить. Когда приезжал ко мне, привозил с собой водку и пиво и пил каждый день. Если перебирал, становился злой, скандалил даже со мной. Я говорю: сынок, бросай все, приезжай ко мне, работа найдется в совхозе. А он говорит: не могу, я женился на хорошей женщине.
Я ездила посмотреть: Катя хоть и не молодая, но мне понравилась. Симпатичная, с образованием, вижу, любит она Диму. Но потихоньку от него жаловалась мне, что он не бросает пить и даже иногда ее бьет. Она показывала мне синяки на груди и плече. И на руке тоже. Что у них произошло, я не знаю. Но жалко мне и его и ее. Я прошу строго Катю не наказывать, сына-то все равно не вернешь.
Заключение судебно-медицинского эксперта Прохоровой Татьяны Анатольевны
Смерть Максимова Дмитрия Ивановича последовала от резаной проникающей раны в области шеи, с повреждением артерии, что привело к значительной кровопотере. Ранение могло быть причинено сапожным ножом, изъятым с места происшествия и предъявленным эксперту.
Предотвратить летальный исход было невозможно, так как фонтанирующее кровотечение приводит к потере функций мозга в течение буквально нескольких минут.
Мною также была освидетельствована подсудимая Лукашова Екатерина Дмитриевна. На лице, в области подбородка, обнаружена свежая обширная гематома, которая по времени могла быть причинена 22 апреля в результате удара твердым тупым предметом, например кулаком.
Кроме того, на ее теле – в области груди, предплечья, на руках – обнаружены кровоподтеки давностью от 2 до 7 дней, которые могли быть причинены в результате ударов твердым тупым предметом: кулаком, ногой или иными предметами.