Судьба астероида
Шрифт:
Эта искусственная гора была неприступной крепостью. Стоя у буксира, крепко сжимая цилиндр, он увидел клумбу роз, в которой была замаскирована орудийная башня. Он видел автоматическое ружье в руках часового, вышагивавшего перед стройным «Адонисом». Из-под позолоченных карнизов выглядывали черные дула пушек.
— Ники, — Бранд с радостной улыбкой вышел ему навстречу из особняка.
— Итак, Адам Гаст все-таки освободил тебя…
— Нет, — Дженкинс плотно прижался к израненному метеоритами корпусу судна, не выпуская
— В любом случае, приятно видеть тебя живым и здоровым, Ники, — Бранд улыбнулся и вытер большим малиновым платком свое цветущее лицо. — Противный был день. Акции корпорации упали на восемьдесят шесть пунктов, хотя мы сделали все возможное, и эта толпа астеритов перебила все окна в нашем здании.
Он протянул Ники жесткую потную руку.
— Я волновался, Ники, — его голос дрогнул от волнения. — Толпа могла разорвать тебя на части, и Адам сказал, что тебе будет безопасней в тюрьме. Его глаза внезапно расширились. — Ники, что случилось?
Дженкинс не пожал протянутую руку. Он быстро сделал шаг назад, прижимая к себе маленький блестящий цилиндр. Бранд увидел его и вскрикнул:
— Что это?
— Это маленькое устройство, которое ты научил меня делать в Солнечном городе, — спокойно пояснил Дженкинс. — И оно заставит тебя возвратить восемьдесят тонн украденного кондюллоя, часть которого ты купил для завода на Фридонии. Мне нужен сейчас, чтобы запустить передатчик Бранда.
Мартин Бранд сделал шаг назад и с удивлением пригладил длинные темные волосы.
На его цветущем лице появилось выражение оскорбленного достоинства.
— Ники, — задохнулся он, — ты сумасшедший?
Дженкинс покачал головой.
— Я самый здравомыслящий человек в Мандате. Поэтому я запущу передатчик и остановлю войну, — заявил он.
— Ты ненормальный!
— Прикажи своим людям вытащить парагравитационный кран, — сказал ему Дженкинс. — Слитки должны быть сложны в нижнем трюме. Буксир заражен, но я думаю, что кратковременное облучение не слишком повредит им. Пусть держатся подальше от верхних палуб.
Бранд нахмурился. — Ники, — строго начал он. — Если это розыгрыш…
— Это не розыгрыш.
Лицо Бранда вспыхнуло от ярости.
— Тогда почему я должен дарить тебе металл ценой в триста миллионов…
— Не совсем дарить.
— Цена на кондюллой сегодня резко подскочила. Она приблизилась где-то к четырем миллионам за тонну. Люди идут способы выгодного вложения капитала. Так почему я должен дарить…
— Этот металл принадлежит «Сити инкорпорейтед». Он был куплен для завода на Фридонии. Вот почему ты должен отдать его.
Он бережно поднял маленький алюминиевый цилиндр.
— Что это? — повторил Бранд. — Консервированные помидоры?
— Смотри не зацепи его, — предупредил Дженкинс. — Да, это обыкновенная алюминиевая банка, но внутри не помидоры.
Он услышал прерывистое дыхание Бранда.
— Простое
— Да? — Бранд отступил. — Так что же это?
— В банке имеется прокладка с капсулой земного железа, — объяснил Ник. — Внутри капсулы полукилограммовая пластина сити-материи.
Наблюдая за окаменевшей маской дядиного лица, Дженкинс добавил:
— Не заставляй меня бросить его. Два элемента изолированы только слабой поверхностью парагравитационного поля внутри капсулы. Малейшее движение приведет в соприкосновение капсулу с пластиной сити.
Он мрачно улыбнулся Бранду.
— Взрыв будет равен мегатонной плутониевой бомбе. — И грустно добавил: — Он Тора ничего не останется, — он сделал глубокий вдох. — Пусть твои люди вытаскивают кран. Сейчас же!
Бранд покачал красивой головой и печально улыбнулся.
— Я разочарован в тебе, Ники.
Его вкрадчивый голос тал презрительным:
— Меня всегда интересовало, когда ты найдешь своим инженерным способностям более практичное применение, чем моя химера освобожденной энергии, которая должна осчастливить человечество, но такая перемена — от идеалиста к пирату — совсем неожиданна.
— Ты много говоришь, — остановил его Дженкинс. — Грузи металл.
— Ну, что ты, Ники, — укоризненно протянул Бранд. — Наверное, не мне упрекать тебя, но я ожидал большей почтительности к нашей родственной…
Дженкинс облизнул губы и испытующе посмотрел на Бранда:
— Ты хочешь, чтобы я взорвал бомбу?
— Ты не взорвешь ее, Ники, — конечно, если она действительно содержит сити.
В низком голосе Бранда прозвучало облегчение, почти радость:
— Хитроумное изобретение, надо отдать тебе должное, но ты не умеешь им пользоваться. Если бы я только научил тебя основам политической и финансовой инженерии, ты бы не делал таких ошибок.
Дженкинс сжал цилиндр.
— Ты еще молод, Ники, — лицо Бранда осветилось гордостью. — И твой сообщник в этом маленьком заговоре — молодая и красивая девушка. Адам Гаст связался со мной по прямой линии несколько минут назад и сообщил, что Джей Хардин устроила твой побег. Конечно, она с тобой сейчас?
— Ну и что?
— Ты не понимаешь? — засиял Бранд. — Два молодых человека, у которых все впереди, — вы же не убьете себя?
— О, — Дженкинс с горечью улыбнулся. — У меня есть ответ на это, — сказал он мрачно. — Позвони в клинику Ворринджера на Обании и спроси, сколько мне осталось жить.
Бранд захлебнулся от ужаса.
— Ники, что ты имеешь в виду?
— Я был на Фридонии во время взрыва, — резко ответил Дженкинс. — Ворринджер дал мне десять дней.
Он поднял цилиндр.
— Хочешь, я встряхну эту штуку, и ты увидишь, какие там помидоры?