Судьба боится храбрых
Шрифт:
— Поднимайся, — повторил физрук с интонацией «быстрей, а не то хуже будет», и Тим, мотнув головой, встал. В ушах чуть-чуть звенело, но в целом самочувствие было нормальным. — Оружие подними, — сказал физрук.
Тим подобрал двумя руками шест, испытав легкий прилив головокружения в момент наклона, но на ногах устоял и выпрямился. Учитель шмыгнул и заявил:
— Продолжайте.
Тим аж рот раскрыл от неожиданности. То есть как — «продолжайте»? Этот придурок же только что его чуть не убил! Но размышлять было некогда — «придурок» уже был рядом и опять заносил меч. Тим чуть не завыл от отчаяния, но первый удар умудрился отбить, подняв
— Стой!
Противник опустил меч и шагнул назад, а Тим осторожно поставил шест одним концом на землю и неуверенно взглянул на учителя. Все, что ли? Физрук подошел вплотную, выхватил шест и сунул его Тиму под нос.
— Нельзя отбивать удар меча таким образом! — заявил он. — Смотри!
Тим скосил глаза и обнаружил глубокую свежую зарубку на деревянной части шеста. Правда, на шесте было множество зарубок, и новая, на взгляд Тима, ничуть не портила его эстетику. Но физрук так не думал. Со словами: «Волин должен беречь свое оружие» — он провел пальцами по щекам Тима — сначала по одной, потом по другой. Обе щеки тут же вспыхнули режущей болью, Тим аж зашипел, причем не столько от боли, сколько от обиды и непонимания. Не защищаться — этот мелкий садист его зарежет, защищаться — оружие поцарапается. И что теперь? Он уже готов был сорваться и заорать, но учитель не стал развивать тему.
— Смотри, — сказал он, вставая напротив ученика с мечом и отводя в сторону руку с шестом. — Начали!
Ученик бросился к физруку и принялся осыпать его ударами, но на этот раз у него легкой победы не вышло. Да и вообще никакой победы ему не светило — каждый его удар попадал на окованную железом часть шеста и уходил в сторону — меч то бесполезно вспарывал воздух, то утыкался в землю.
— Вскользь! — сказал физрук внушительно, голос его был ровным и спокойным. — Видишь? Вскользь и на железную часть! Только так.
С последними словами он отбил меч, крутнулся на пол-оборота, раскручивая шест, и заехал его концом прямо в живот противнику, в этот момент пытавшемуся извлечь глубоко ушедший в землю клинок. Тот сложился пополам, отлетел на пару метров в сторону и остался там лежать. Тим потрясенно выдохнул и мстительно улыбнулся — так ему, гаденышу! Физрук ожег его взглядом, Тим быстро согнал улыбку, но навершие шеста уже летело к нему. Тим даже рукой закрыться не успел. Да и толку-то — от железной дубинки закрываться рукой?
На этот раз было больно. Очень больно. И еще было мерзко — в груди (на этот раз — с правой стороны) что-то похрустывало, сминалось и булькало, пока Тим сквозь полузакрытые глаза наблюдал за действиями учителя: сначала он пошел к первому ушибленному им и, только когда тот поднялся и подобрал свой меч, развернулся и, не торопясь, подошел к Тиму. Остановился.
— Ты не должен испытывать в бою никаких эмоций. Если ты вступаешь в бой, ненавидя или боясь своего противника, — ты проиграл. И ты не должен радоваться неуспеху других. Огорчаться — тоже не должен. Ты понял?
— Да, — сказал Тим, — у…
Он пытался сказать «уроды», но рот оказался наполнен какой-то жидкостью, Тим попытался ее сплюнуть и прочистить горло, но это тут же вызвало приступ разнообразных болей в груди. Тим закашлялся вперемешку со стонами. Физрук присел
— Поднимайся, — сказал учитель. — Поменяйтесь оружием.
«Твою мать», — подумал Тим, закрывая глаза. Известие о том, что он будет биться мечом, его совсем не порадовала. Какая разница? Можно подумать, он мечом сражаться умеет. Может, не вставать? Не будут же они его силком поднимать?
— Вставай! — рявкнул физрук, и Тим, тяжело вздохнув, открыл глаза, встал на четвереньки и выпрямился.
— Он же меня убьет, — сказал он безнадежным тоном, беря из протянутой руки меч.
— Если будешь спать, а не защищаться — убьет, — подтвердил учитель. — Начали!
Тим взял меч обеими руками и приготовился отбить удар шеста, но учитель повел бровями и сказал:
— Не так. За лезвие возьми.
Тим удивленно хлопнул глазами и, недоумевая, осторожно, стараясь не порезаться, взял меч правой рукой чуть выше гарды.
— Так и держи, — сказал учитель, — начали.
Тим просто замер, оглушенный. Захотелось завыть, кинуть меч в рожу этому уроду-садисту, броситься на него с кулаками — и будь что будет. Но он не успел — противник легко махнул шестом, целясь в меч. Меч, разумеется, вылетел из руки Тима и усвистел куда-то метров за двадцать вдоль линии сражающихся, непонятно еще, как ни в кого не попал. Из глубокого пореза в ладони потекла кровь, но Тим не чувствовал боли.
— Почему? — спросил он непослушными губами, понимая, что учитель просто хочет его доконать и ничего больше.
— Эмоции в бою — это лезвие в твоей руке. Они ранят в первую очередь тебя самого и не дают нанести хороший удар по противнику. Принеси меч и возьми его правильно.
Тим посмотрел на рассеченную ладонь и показал ее учителю.
— Я не смогу… вот… видите, — сказал он с укоризной.
Физрук выглядел озадаченным. Он хмурил брови, шмыгал и шевелил губами. Потом, видимо приняв решение, окинул взглядом сражающиеся пары и зычно гаркнул:
— Сая!
Через полминуты рядом появилась Сая — подбежала и замерла в двух метрах. Теперь Тим ясно видел, что Сая — девушка. Одежда была на ней такая же, как на всех остальных учениках, то есть одна тряпочка на бедрах — и все. Поэтому подростковые, некрупные, но вполне сформировавшиеся груди уже не были скрыты тканью. В другое время Тим бы немало заинтересовался таким зрелищем, но сейчас вид обнаженных грудей только вызвал у него злость. Сумасшедшие они все в этом мире — козлы, уроды и садисты. Как, спрашивается, нормальному человеку среди таких выжить?
— Принеси меч, — сказал физрук, — и занимайся с Маром.
Сая молча сбегала за лежащим в стороне мечом, вернулась и встала на изготовку, держа меч вертикально перед собой.
— Начинайте, — сказал учитель безразлично и повернулся к Тиму. — Иди к себе, на сегодня для тебя уроки закончены, — бросил он и зашагал в сторону.
Тим хлопнул глазами.
— Э… — сказал он растерянно, — учитель! А рана… а залечить?
Физрук обернулся, посмотрел, хмуря брови, на Тима, покачал головой и вернулся к нему. Тим с готовностью протянул руку. Физрук приложил ладонь к ране, убрал, развернулся и пошел прочь. Тим проверил кожу, пару раз сжал-разжал кулак, потом вздохнул с облегчением. Поглядел с полминуты на Саю, сражающуюся с Маром, загрустил и поплелся в сторону своей одежды. Не одеваясь, прошел к себе в комнату, упал на кровать и закрыл глаза.