Судьба боится храбрых
Шрифт:
— Да, — сказал он, — убил. Но если бы я не убил его, он убил бы меня и всех моих знакомых.
Девушка молчала, продолжая вопросительно на него смотреть, и Тим решился.
— Я живу с Людьми Дороги, ты их Волками называешь. И это они, наверное, напали на деревню твоего отца. Но меня тогда с ними еще не было, — выпалил он на одном дыхании, вздохнул и посмотрел на Нальму. Какое-то чувство мелькнуло на ее лице, но она ничего не сказала. Тим помолчал секунд десять и продолжил: — Но это неважно. Если
— А если бы знал — не был бы? — спросила Нальма странным голосом.
— Нет, — твердо ответил Тим, — и Арво бы не дал сюда идти. Ты мне… я хочу, чтобы тебе… я хочу, чтобы ты чувствовала удовлетворение.
Фраза получилась на редкость корявой, и Тим смутился.
— Дурацкий язык, — пробормотал он по-русски.
Но Нальма, похоже, поняла. Мягко улыбнулась и наклонила голову:
— Я знаю, что ты из Волков. Ты не мог быть никем другим — я это сразу поняла. Но все равно ты сам это сказал — это правильно. Мне только удивительно, как ты смог убить волина? Ты же сам не волин?
— Нет, — сказал Тим, — я просто новое оружие придумал. То есть не придумал, в моем мире оно давно есть, то есть было. Я его просто вспомнил… Вот, смотри. — Тим снял с пояса арбалет. Но Нальма не смотрела на арбалет, она смотрела на Тима.
— В твоем мире… — повторила она удивленно. — Так, значит, ты из другого мира. Теперь я понимаю, а раньше не понимала. Иногда ты понятными словами говоришь непонятные вещи. И даже, когда говоришь понятно, говоришь не так, как сказала бы я или любой другой. Словно ты думаешь по-другому… из другого мира.
Нальма посмотрела на Тима, наклонив голову, потом протянула руку и осторожно, словно ожидая, что сейчас ее пальцы провалятся в пустоту, потрогала щеки и подбородок мальчика. Тим смутился и отвел взгляд.
— Вот, — сказал он, чтобы отогнать смущение, — это называется арбалет.
Нальма, нахмурившись, посмотрела на руку Тима.
— Арба'йет.Странная штука. Как ею можно убить? Лезвия у нее нет, и ударять ею неудобно.
Девушка подняла на Тима недоуменно-вопросительный взгляд. Тим улыбнулся, чувствуя, как разжимается костлявая лапа, сжимавшая его сердце с того момента, как он увидел хвостик своего болта над глазом волина, имени которого он никогда не узнает.
— Попробуй сама, — сказал он, беря руку девушки в свою и вкладывая ей в ладонь рукоять арбалета, — обхвати вот так и держи.
Пальцы Нальмы плотно обхватили гладкое дерево, она подняла арбалет перед лицом, покрутила, махнула из стороны в сторону, как дубинкой.
— Держать — удобно, — сказала она. — И что? Как им бить?
— Не надо бить, — сказал Тим многозначительно. — Видишь, спереди стрелка
Нальма внимательно рассмотрела закрепленный на ложе болт, глянула с прищуром в сторону пня, потом уверенным движением протянула вперед руку с арбалетом и замерла. Тим даже залюбовался.
— И что? — повторила Нальма.
— А… — вздрогнул Тим. — Вытяни указательный палец… Чувствуешь штырек? Потяни за него, только смотри, чтобы при этом арбалет не качнулся. Может, тебе лучше его обеими руками…
«Дзанн!» — сказал арбалет, и почти сразу же с края поляны донеслось громкое: «Тук!» — и от пня полетели в стороны сухие щепки. Нальма продолжала держать арбалет недрогнувшей рукой.
— Э… — сказал Тим, — можешь опустить… У тебя получается… Даже не сказал бы, что ты его только что первый раз увидела.
Нальма опустила руку, недоуменно посмотрела на Тима, потом на опустевшее ложе. Прищурилась, быстро всучила арбалет Тиму в руки, бросилась к пню и вернулась минут через пять, озадаченная.
— Странная штука, — сказала она, крутя в руках большую щепку с застрявшим в ней болтом. — Но мне непонятно, как она может быть эффективна против волинов, да и вообще против людей, умеющих сколь-нибудь контролировать свою волю? Как можно убить человека летящим предметом — в нем же нет своей воли?
Тим пожал плечами:
— Не знаю… Арво мне то же говорил… Я и сам не знал, будет ли он работать против волинов, оказалось — работает.
Тим не то чтобы совсем не догадывался, в чем фокус, у него было уже вполне непротиворечивое объяснение, но в связи со странным местом науки в этом мире понятие кинетической энергии в нем было неизвестно. Тим все же попытался объяснить Нальме свою теорию:
— Может, дело в том, что болт летит слишком быстро и слишком мощно…
— Что за болт? — перебила Нальма.
— Вот, — Тим ткнул пальцем в щепку, которую девушка все еще держала в руках, — эта стрелка так называется… Так вот, если в человека летит камень… не слишком тяжелый, он летит медленно, и силы воли достаточно, чтобы его отклонить… А если на волина падает скала, то он хоть и силен в использовании Воли в Бездействии, но его силы воли недостаточно, чтобы остановить целую скалу. Понимаешь, скорость предмета даже важнее, чем его масса, это я еще в своем мире узнал. Вместо того чтобы увеличить массу в сто раз, достаточно увеличить скорость в десять — эффект будет тот же. И пусть даже волину на этот закон наплевать, но он все равно подействует на него — через силу убежденности других людей, которые действие этого закона на своей шкуре чувствуют.