Судьба чемпиона

Дроздов Иван Владимирович

— Не могу, брат. У самого гости. У нас нынче много гостей. Моя бывшая жена с дочерью будут — с Очкиным они вновь съезжаются. А

я и рад; я сам скоро женюсь.

Они обнялись как родные люди.

Домой Костя возвращался счастливый. Поверил в Георгия нынче, окончательно поверил. И ощутил радость от сознания собственной большой победы. В своё время он вытащил себя из трясины — почти самостоятельно. Товарища спас, детям и женщине счастье вернул — это победа. Пожалуй, стоило жить ради одного такого дела на земле.

Новогодняя ночь начиналась тихая, прозрачная. Над поселком, над тёмной полосой прибрежных лесов плыли расцвеченные бледной синью облака, под ногами бодро поскрипывал снежок. От избытка сил,

от нахлынувшей радости Грачёв ускорил шаг. Он сейчас испытывал примерно те же чувства, какие являлись ему в молодые годы — в те счастливые моменты, когда он, измотав на ринге противника, переходил в атаку, наносил коронные удары, и — главный из них, решающий, повергавший в нокаут. Знал: судья поднимет его перчатку. И судья поднимал. Поднял он и тогда, объявив рождение чемпиона.

Счастье! Что оно значит, это крылатое слово — счастье? Не здесь ли оно, в этих трудных, мучительных победах над собой и другими.

За поворотом дороги открылся светившийся всеми окнами дом.

1996