Судьба - Дитя Неба (Симфония веков - 3)

Хэйдон Элизабет

Через месяц, утром перед репетицией свадебной церемонии, она протянула ему коробочку, обтянутую бархатом.

–  Это тебе за терпение, которое ты проявил во время примерок моего подвенечного платья, - сказала Рапсодия, и Гвидион нежно ее поцеловал. Открой ее и посмотри, не решает ли она твою проблему.

В коробке лежало длинное ожерелье, цепь, состоящая из шестиугольных пластин, оправленных в красное золото. Пластины были инкрустированы отличительными знаками всех сообществ. Здесь даже имелась жуткая маска наинов с горы Сардоникс, украшенная небольшими самоцветами. Гвидион не удержался от смеха, когда представил себе ювелира, потратившего долгие часы на поиски камня подходящего цвета,

чтобы изобразить жидкость, капающую из миниатюрных ноздрей маски.

–  Как и все, что связано с тобой, этот подарок само совершенство, нежно пробормотал Гвидион, привлекая Рапсодию к себе.

–  Очень хорошо. Теперь я могу не опасаться всех этих больших заостренных предметов?

–  Да, всех, кроме одного.

Гвидион подтащил ведро к двери маленького домика, спрятавшегося за водопадом, и выплеснул из него грязную воду на зеленую траву.

"Как она это делает?" - удивленно подумал он, со стоном усаживаясь в удобное старое кресло. Он как-то помогал Рапсодии наводить порядок в доме в Элизиуме, но тогда это доставляло ему удовольствие. Гвидион покачал головой и рассмеялся. Если бы Рапсодия находилась рядом и держала его за руку, он бы согласился, чтобы его заклеймили каленым железом.

Эши вспомнил о прошлогодних дремотных утренних часах - запахе свежего кофе, мыла и нежном пении. Рапсодия всегда вставала до рассвета, наводила в Элизиуме чистоту, гладила одежду, работала в саду - и все это задолго до того, как нормальные люди открывали глаза. Дело в том, что она выросла в деревне, объяснила Рапсодия, когда он пытался затащить ее обратно в постель, если она заходила в спальню. Воспоминания о спокойной совместной жизни стали для него самыми любимыми, оставаясь островком здравого смысла в мире, где все охвачены безумием. Он вздохнул, с радостью предвкушая возвращение этих дней.

Он с удовлетворением оглядел комнату. В грязном домике холостяка был наведен идеальный порядок, новая двуспальная кровать застелена свежим атласным бельем, которое он купил для Рапсодии в Наварне. Он сам по ночам перевозил сюда мебель на тележке, чтобы никто не узнал о существовании его убежища, нечто вроде западного Элизиума, где они смогли бы остаться вдвоем во время поездок по этим провинциям.

"Здесь необходим женский присмотр или служанка", - сказала Рапсодия. Эши решил проблему, попытавшись украсить свой дом так, как это сделала Рапсодия в Элизиуме. И он стал уютным и милым. Ну а в роли служанки Эши выступил сам, проводя здесь по четыре часа в последние дни перед церемонией бракосочетания. Рапсодии потребовалось всего полчаса, чтобы навести здесь образцовый порядок в тот день, полтора года назад, но Эши понимал, что она оценит его усилия.

Гвидион неохотно встал и еще раз внимательно осмотрел результаты своих трудов. Вино охлаждалось в специальном ведерке со льдом, на столе хрустальные бокалы, он даже не забыл положить ароматные травы в камин. Если они захотят пожить здесь зимой, ему придется построить комнату для ванны, хотя мысль о том, что Рапсодия и в стужу может нагреть воду в пруду за водопадом, вызывала у него восторг. Он нанес последний штрих, поставив в угол мешок, полный лепестков красных и белых роз, - ему удалось убедить Рапсодию, не объясняя зачем, применить свою магию, и лепестки сохраняли свежесть. Эши представил, какое выражение появится у нее на лице, когда следующей ночью она увидит на полу и постели рассыпанные лепестки.

"Романтический дракон, нет ли здесь противоречия?"

"Да. Но ты все равно меня любишь?"

"И буду любить всегда".

Когда постель была покрыта лепестками, он в последний раз оглядел спальню. Затем вышел из хижины, тщательно запер дверь и, насвистывая, направился к тому месту, где

оставил лошадь и тележку.

Дом Памяти, Наварн

Для свадебной церемонии лирины украсили лесные угодья Тириана и Гвинвуда, повсюду висели колокольчики и тростниковые флейты. Весь путь от лиринского города до Великого Дерева сверкал от ярких лент, усыпанных тысячами самоцветов, подаренных наинами. В результате лес купался в разноцветных вспышках света, повсюду сияли радужные отблески.

А потом произошло чудо: в утро свадьбы зацвели все цветы в саду Дома Памяти. Землю украсил огромный алый ковер зимних цветов, дар Спящего Дитя, безмятежно покоящегося в объятиях матери Земли.

Кроме традиционных украшений, Эши при помощи дворцовых слуг завязал муслиновые банты в виде восьмерки - символа любви - в спальне Королевы намерьенов, а также в залах замка Стивена, где она остановилась. С удивительными подробностями - тут ему на помощь пришла память дракона - он воссоздал сцену их первой встречи в ту прекрасную летнюю ночь на танцах по случаю окончания сбора урожая. Утром в день свадьбы Рапсодия проснулась в спальне, полной свежих сосновых веток и букетов полевых цветов, похожих на те, что украшали столы и бочки в ее родной деревне. Она села на кровати и с изумлением взирала на точность, с которой Эши воспроизвел все, что окружало их тогда, а потом радостно рассмеялась. Должно быть, ночью он пробрался в ее спальню, укрыл своим плащом, а постель усыпал листьями ивы. На плаще лежала узкая бархатная ленточка черного цвета с серебряной пуговицей в форме сердца.

Элендра удобно устроилась в кресле в спальне невесты и с улыбкой наблюдала за приготовлениями. Рапсодия сидела на полу в нижней рубашке и терпеливо поправляла подол платья Мелисанды Наварн, а служанка-лиринка устроилась на постели у нее за спиной и вплетала в волосы жемчужины, всякий раз недовольно вздыхая, когда королева шевелилась. Сильвия стояла возле двери, поскольку каждые несколько минут в спальню что-то приносили, и призывала к порядку маленьких фирболгов - внуков королевы, которые с дикими воплями бегали по комнате.

–  Они едят цветы из венков, миледи, - пожаловалась служанка.

Рапсодия кивнула.

–  Я знаю. Проследи, чтобы у них не застряли в зубах ленточки.

Когда старший ребенок из ее свиты был наконец приведен в порядок, Рапсодия встала. Ее волосы убрали от лица, но по спине они ниспадали до самого пояса, украшенные маленькими белыми цветами и побегами розмарина, символизирующего мудрость. Рапсодия нервно улыбнулась Элендре и последовала за болтающими служанками в другую комнату, где висело свадебное платье. Миресилл ужасно суетилась - казалось, она исполняет роль повитухи, помогающей появиться на свет наследнику короны. Наконец после исправления множества недочетов королева выпрямилась, повернулась к присутствующим лицом, и все в благоговении отступили на шаг. Довольная улыбка Элендры стала еще шире. Она всегда считала, что Рапсодию невозможно сделать красивее, чем она есть, но теперь наглядно убедилась в том, насколько была неправа. Она попыталась понять в чем дело: в совершенном платье, снежно-белом с голубым отливом, или в счастливом сиянии глаз невесты. Сильвия решительно хлопнула в ладоши.

–  Ладно, теперь все могут идти, - сказала она детям и служанкам.

Наступившая суматоха позволила Элендре на несколько мгновений остаться наедине с Рапсодией. Она подошла к ней сзади, пока Рапсодия, стоя перед зеркалом, надевала сережки, и положила руку ей на плечо.

Невеста, глядя в зеркало, улыбнулась Элендре и вдруг резко повернулась и обняла ее. Элендра прижала Рапсодию к себе, а потом подошла к туалетному столику и бросила на него ключ. На лице Рапсодии появилась неуверенная улыбка.