Судьба дракона
Шрифт:
Золотой Грифон засмеялся.
— Я знал, что ты сделаешь это, девочка. Разве я не намеревался зачать кого-нибудь, способного управлять королевством все эти годы? Чародейку, способную посрамить всех!
— Вы прямо как Краер говорите, — пробормотала леди Талазорн, торопясь на помощь Эмбре.
Леди Серебряное Древо вздохнула.
— Ах, родилась бы я мужчиной, — заметила она шутливо, — и весь Дарсар был бы у моих ног…
Когда Эмбра бросила укрощенный Дваер отцу, Тшамарра попятилась, подняла руки и нарочито
— Леди, как вы смеете говорить так со своим отцом, лордом Черные Земли?
Но потом подмигнула, уголок ее рта дернулся, и она, не выдержав, расплылась в улыбке и рассмеялась. Эмбра тоже не удержалась, обе бросились друг к другу и крепко, по-мужски, обнялись. Правда, отсмеявшись, они не стали, подобно мужчинам, хлопать друг друга по спине.
И вот тогда они заметили, что Эзендор Черные Земли стоит неподвижно, словно статуя, молча глядя на Камень в своих руках, а тот тихонько мерцает, отбрасывая живые блики на неподвижное лицо бывшего регента.
— Отец? — нерешительно позвала Эмбра.
— Лорд Черные Земли! — громко сказала Тшамарра. — Вы слушаете нас?
Золотой Грифон медленно поднял голову и моргнул.
— Слушаю и повинуюсь. — Он тряхнул головой и улыбнулся. — Боги, девочка моя, я боялся, что тебя разнесет в куски прямо у меня на глазах!
Он еще раз тряхнул головой и снова стал прежним, насмешливым Эзендором.
— Итак, обчистим кухни и кладовые, а потом вы и ваши друзья хорошенько поспите этой ночью или не поспите — это уж как сами решите, а потом опять в Долину? А?
Леди Талазорн развела руками.
— Раз уж мы тут в безопасности, может, вы возьмете по Дваеру и вместе поищете остальные два?
Эмбра и Черные Земли переглянулись и кивнули. Они разошлись по разные стороны комнаты, и Эмбра подозвала Тшамарру к себе, чтобы она не оказалась между двумя Дваерами.
Воздух между Камнями начал вибрировать и гудеть почти сразу же, и эта вибрация каким-то образом сделала шепот Эмбры четко слышным для всех в комнате.
— Чувствуешь, отец? Сила берется так и впитывается вот так… попытайся… а это просто, видишь? А теперь дай мне посмотреть и подпитывай меня силой, когда я попрошу… да, да, да, вот оно… вот! Сейчас!
Гудение переросло в свист, затем в пронзительный вопль, от которого Тшамарра скривилась и зажала уши, и вдруг Эмбра вскричала:
— Еще!
Мгновением позже Черные Земли крикнул:
— Вот оно! Вон там! Я видел…
Звуки утихли, и Эмбра кивнула.
— Да, определенно, еще один Дваер. Вблизи реки, но под землей, возможно в подземелье. Вокруг еще какая-то магия, что-то затевается…
Черные Земли ничего не сказал, и Тшамарра, глянув на него, увидела, что он согнулся пополам и весь дрожит. Много лет назад Тшамарра видела такое — когда человеку в живот вонзили меч и тут же вырвали обратно. Он стоял, покачиваясь, ощущая ползущую
— Эмбра, — тихо сказала она, положив ей руку на плечо.
Леди Серебряное Древо проследила за взглядом подруги и увидела, как ее отец медленно выпрямляется, а затем в каком-то удивлении смотрит на Камень в своей руке. Она обменялась взглядами с Тшамаррой, затем пошла к отцу. Леди Талазорн последовала за ней.
— Отец, — твердо спросила Эмбра, беря Эзендора за подбородок и глядя ему прямо в глаза, — как ты себя чувствуешь?
Он криво усмехнулся в ответ — как обычно в последние дни.
— После поражения, стоившего мне армии, друзей, богатства и баронства, оставившего мне взамен ненависть тысяч, судьбу изгоя, старость — женщины уже не соревнуются друг с другом за право побывать в моей постели, — тяготы регентства, личные стычки пару раз с Великой Змеей и разрушение разума после всего этого, я думаю, остальное переживу.
Эмбра хмуро посмотрела на него.
— Я не все знала — насчет разрушения разума ты должен мне рассказать побольше.
Черные Земли посмотрел на нее, на Тшамарру, и на мгновение его глаза словно бы вспыхнули зеленым.
— Однажды в сражении я использовал Дваер, чтобы спастись от взрыва, убившего Джаварра Радужного Дракона. Я призвал Камень, чтобы тот унес меня оттуда как можно скорее. И тут я попал в ловушку связи с ним, когда надо мной прошел магический взрыв и, как бы это сказать, покалечил. Иногда я могу вспомнить, кем я был, — но сейчас это как в тумане. Моя память, даже мои мысли — то приходят, то уходят, несмотря на исцеление Дваером.
Он посмотрел на Эмбру, пронзив ее холодным взглядом, словно мечом, затем снова опустил глаза.
— Что было, то было, — спокойно добавил он. — Я уже не тот, что прежде. Я… я износился. Я чувствую себя старым и впервые вижу свою слабость, неудачливость и забывчивость.
Он поднял руку, посмотрел на нее, затем взял в нее укрощенный Дваер.
— Все больше и больше, — сказал он, держа в ладони Камень, — он начинает мне казаться игрушкой для молодых, а сон все больше и больше манит меня. — Он вздохнул, отвел взгляд, потом снова посмотрел на Эмбру с Тшамаррой. — Но я знаю свой долг, — сказал он чародейкам. — Король не должен оставаться без охраны.
В глазах Эмбры возникло какое-то непривычно ласковое выражение. Она подняла руку и нежно коснулась щеки отца.
— Спасибо, — прошептала она. — У меня есть настоящий отец, самый лучший в Аглирте.
Она обняла Эзендора и поцеловала его. Тот в свою очередь так бережно обнял дочь, словно она была хрустальной, и они постояли, обнявшись и чуть покачиваясь. Тшамарра услышала тихий, прерывистый звук, неслышно скользнула поближе — и замерла.
Эзендор Черные Земли плакал. Когда он снова смог заговорить, он прошептал: