Судьба грязнокровки
Шрифт:
Нахмурившийся дежурный пытался вставить хоть слово, но Гермиона взахлеб продолжала жаловаться и цитировать статьи уголовного права, пока не прибежал её преследователь.
— Вот он! — завизжала в страхе Гермиона: — Он нас сейчас убьет, чтобы скрыть свои преступления!
— Что за дела Джон? — спросил дежурный, настороженно держа его на прицеле палочки: — О чем эта истеричка орет? Ты правда продался Малфою?
Аврор Джон Смит побагровел, не зная, что сказать, потом все же ожил:
— Да кого ты слушаешь? Она чокнутая! Рехнулась за месяц с дементорами. Вот её сопроводиловка. На берегу её встретит её декан и сопроводит в Хогвартс.
—
— Не беспокойтесь барышня, с вами еще опера будут возвращаться, — урезонил её дежурный, подозрительно поглядывая на Джона Смита.
На берегу их встречала Макгонагал.
— Здравствуйте профессор, — улыбнулась Гермиона, чувствуя спиной прожигающий взгляд ненависти от аврора Смита: — Как мило, что вы меня встречаете здесь. Спасибо.
— Не вижу повода для радости! — проворчала старуха: — Какой позор для гриффинора! Староста в тюрьме весь октябрь провела! Немыслимо!
— Разве я еще староста? — удивилась Гермиона.
— А кого я еще назначу? Остальные еще хуже! Мне и так пришлось Уизли лишать значка, и отдавать его Невиллу Лонгоботтому. Рон совершенно не желал работать.
— Рон в ярости?
— Я обещала его на следующий год сделать капитаном сборной по квиддичу, и он утешился.
— Боюсь вместо меня вам тоже придется искать старосту, — печально поведала Гермиона: — Я не смогу вернуться в Хогвартс.
— Почему?!
— Потому что меня там убьют. Меня даже сейчас пытались убить, выводя из тюрьмы. Дважды, — вздохнула Гермиона.
— Что за чепуха? — возмутилась декан Гриффиндора: — Вам это померещилось! Если бы авроры хотели убить школьницу, они бы её убили. И кроме того, вы не можете покинуть Хогвартс просто так! Вы все еще под опекой директора и вынуждены соблюдать магический контракт.
— Для того, чтобы посадить меня в Азкабан, контракт был расторгнут, а меня эмансипировали на год раньше и отчислили решением попечительского совета.
— Это спорный вопрос! Вам все равно нужно вернуться в Хогвартс, посетить лечебное крыло и привести себя в порядок. Беритесь за портал, — скомандовала Макгонагал.
Здравствуй мой дорогой несуществующий друг. Пишет тебе зека Грейнджер, откинувшаяся неделю как из Азкабана. Я пишу тебе потому, что больше некому, уж извини. Еще недавно у меня было много друзей, но потом я прослыла предательницей. В камере я познакомилась еще с одним хорошим другом и наставником. Но она сбежала из тюрьмы и стала маньячкой. И я на нее сразу настучала.
Я как откинулась, сразу была отправлена подхарчиться–подлечиться в Хогвартс профессором Макгонагал. Она надеялась, что я помогу выиграть кубок школы гриффиндору, но я и её предала. Так как меня отчислили, меня распределили по новой. И Шляпа заявила, что для гриффиндора я стала слишком труслива, для Хафлпафа неверна друзьям, для Слизерина рыл… кровью не вышла, и остались у меня только мозги для равенкло. Но равенкло — факультет одиночек. И это хорошо! Некого предавать. Хотя иногда поговорить хочется, но от меня как от чумной шугается даже факультетская дурочка Лавгуд, говоря, что у меня слишком много мозгошмыгов.
Но дело не в мозгошмыгах (я их тоже вижу на втором слое сумрака, ака заслуженная дурочка гриффиндора), ей Гарри Поттер тоже написал письмо про то, какая я предательница и не велел дружить со мной. Он хоть и отдыхает на пляжах
А потом я решила предать своего преподавателя по ЗОТИ, профессора Амбридж. Я написала в министерство, где оклеветала порядочную женщину, что она пытает школьников на отработках. Меня отконвоировали опять в министерство, где предъявили обвинение в клевете и хищении у профессора орудия пыток. По совокупности меня осудили на два месяца Азкабана. А потом добавили заочно еще три года за побег из зала суда. В общем ПРОЩАЙ АНГЛИЯ! Следующее письмо напишу из Франции.
Великанша зашла в кабинет и вздрогнула. В запечатанном кабинете сидела на стуле незнакомая девушка и ждала её.
— Мадмуазель? Как вы сюда попали? — строго спросила мадам Олимпия Максим.
— Я хотела поступить на обучение к вам, — потупив взор сказала Гермиона: — Меня зовут Гермиона Грейнджер.
— Припоминаю, — кивнула головой Олимпия: — Почему вы покинули Хогвартс и зачем пробрались в мой кабинет?
— Я подумала, что все равно нужен экзамен, чтобы вам иметь представление о способностях ученицы. Потому и проникла в зачарованный кабинет, — скромно ответила Гермиона: — А Хогвартс я покинула потому что в этом году сразу после моего дня рождения меня там изнасиловали. А когда я, защищаясь, прокляла насильников, меня посадили в Азкабан на месяц. После месяца отсидки, меня попытались убить подкупленные авроры. Но я смогла убежать. Далее в Хогвартсе со мной никто не дружил, но меня это устраивало. А когда наша преподаватель ЗОТИ начала устраивать пытки на отработках, я написала жалобу в министерство. За что меня опять осудили на два месяца Азкабана, чтобы научить смирению. А когда я сбежала из зала суда, меня осудили еще на три года. В общем, прошу политического убежища.
— Какие жуткие вещи ты говоришь! Разве это возможно?
— Я стараюсь никогда не лгать насчет фактов. Это бессмысленно. Лишь иногда интерпретирую информацию в выгодном для себя свете. Это мое право.
— Ну, хорошо… а почему именно к нам?
— Я хорошо знаю французский язык, я эмансипирована и не связана детскими магическими контрактами на острове, у вас есть чисто женские факультеты, на которых могут даже вейлы без проблем учиться, а я сейчас с трудом перевариваю общество парней…
— Понятно. На какой факультет ты хочешь сама попасть?
— Небесные ласточки. К ним вообще парней не допускают. И у них сильная теоретическая подготовка. Я не люблю спорт.
— Но у «Небесных ласточек» много часов хореографии! Это тот же спорт!
— Это мне подходит. Танцы не порождают ненависть и зависть. Танцы умиротворяют.
— Хорошо мисс Гермиона Грейнджер, я вас возьму, но под другим именем. Мне не нужен скандал с английским авроратом, который вас ищет. Какое имя вы хотите?
— Катерина Долохова.
— Но Долохов тоже в розыске! Вас будут спрашивать…
— На это и расчет. Никому не придет в голову, что под именем одного разыскиваемого скрывается другой. Как только установят, что я не родственница тому Долохову, про меня забудут.
— Как–то слишком хитро… но я согласна. Пусть будет по–вашему, вижу вы все продумали. Я беру вас, прежде всего потому, что наслышана о ваших учебных успехах в Хогвартсе. Талантам везде рады. Но, надеюсь, что от вас проблем не будет. Иначе придется сразу вас выставить.